|
- И я могу уйти в любой момент? Бросить все и уйти? - Ты можешь уйти тотчас же, как только решишь, что вправе это сделать. Однако вряд ли стоит торопиться. Ведь ты пока еще здесь, а это означает, что именно здесь сейчас - наиболее подходящее место для концентрации твоего самоосознания. Когда этот мир исчерпает себя для тебя, ты уйдешь, и не сможешь остаться, даже если захочешь. Да ты и не захочешь. И когда ты думаешь, что необходимо непременно присутствовать в форме воплощенного существа рядом с теми, кого любишь, ты идешь на поводу у чисто человеческой привязанности к формальным вещам... Любовь помогает тебе растянуть самоосознание на всю бесконечность Вселенной, поэтому каким-то краем себя ты навсегда остаешься с теми, кого любишь. И они постоянно ощущают твое присутствие в их мире. А в остальном... Смерть освобождает тебя от всех придуманных тобою обязанностей перед живыми... - Скажи, Мастер Чу был прав, когда говорил, что для него возможность воспользоваться любовью с целью достижения полноты истинного бессмертия окончательно утеряна в этой жизни, и что у него нет никаких шансов туда добраться?.. - Говорить можно все, что угодно... Например, что якорь безнадежно утерян... И в то же время где-то иметь запасной... Капитан отнюдь не всегда знает обо всем, что валяется у него в трюмах. А боцман часто в самый неподходящий момент оказывается пьян... Но ведь рано или поздно он проспится... Самовлюбленность - то, что опьяняет внутреннего боцмана. - Самовлюбленность? Я был уверен, что Мастер Чу окончательно разделался с чувством собственной значительности... По крайней мере, когда он говорил... - Говорил, говорил... Мало ли, что он говорил... Ведь это же он напомнил тебе о подлой бескостности языка... Мастер Чу окончательно разделался с чувством собственной значительности во всем, кроме одного... Он не сумел избежать ловушки серьезного отношения к Пути. Серьезное отношение к Пути сродни мужской сентиментальности. Очень часто выходит так, что большие и сильные мужчины, старательно уничтожающие в своей жизни всякие ростки сентиментальности, попадают в западню самой жесткой и дурацкой ее формы - сентиментальности настоящего мужчинства. Крепкая мужская дружба, "ты меня уважаешь?", кровавый спорт, боевое братство, честь флага, культ оружия, фундаментальная наука, большой бизнес ну, и все такое прочее... - Что, это все - плохо? - Нет, не плохо. Иногда совсем даже наоборот - просто замечательно. Только вот смешно. А это - гораздо хуже, чем просто плохо. Это - безнадежно. Точно так же, как и культ Пути и возвышенных духовных исканий. Степень жесткости силовых фиксаций в таких случаях огромна. Именно ею обусловлена катастрофическая ограниченность, а ограниченность всегда смешна. Нет ничего страшнее, нелепее и разрушительнее мужской сентиментальности, и нет явления более жалкого, убогого и потешного, чем гордый собою настоящий мужчина - великий воин на тропе войны или на пути духовных исканий, ибо именно его Дух влачит на себе тяжкие оковы эмоциональной рассудочности и шаблонного рабства... Однако как раз из многих тысяч самых безнадежных случаев, как правило, возникают единичные наиболее перспективные варианты. — 321 —
|