Он замолчал и снова закрыл глаза. Кое в чем я с ним соглашался... Но в основном... Было что-то самое главное, в чем он меня не убедил, и, как мне тогда казалось, не смог бы убедить никогда. Но это не имело ровным счетом никакого значения. Он был где-то очень-очень далеко. Я чувствовал, что в моей жизни его уже почти нет. - Послушай, - сказал я, чтобы окончательно расставить точки над "i", - все время хотел задать тебе один вопрос... Ты, когда объясняешь что-то или рассказываешь - почему ты обязательно валишь все в одну кучу?.. Это настолько неудобно... Представляешь себе, каково потом все это разгребать и раскладывать по полочкам? - А ты бы хотел, чтобы по полочкам полученную тобой информацию в твоем сознании раскладывал кто-то другой... Интересно, как ты себе это представляешь? Только в детективах - причем далеко не в самых лучших - вещи следуют друг за другом, разворачиваясь в стройные колонны причинно-следственных связей и т.п. А в жизни... Самое важное и ценное этот мир вываливает нам на голову как бы между прочим, в общем потоке мелькания дней, вплетенных в умопомрачительный ком хаотической суеты. Он свит наподобие гордиева узла неисчислимыми сюжетными линиями, подавляющее большинство которых в извечно неоконченном виде существует только лишь в нашем воображении... И одни и те же линии у каждого из нас - свои... Скажи, кто может решить, что тебе действительно нужно, а что - нет? За одним тянется другое, хвосты мыслей, объяснений и иллюзорных интерпретаций перепутаны между собой настолько, что разобрать, где из них - который, просто-напросто невозможно... И не нужно... - А как же? - Да никак... Когда приходит время, все лишнее отпадает само собой... Мы поднялись наверх, когда ярко-красное солнце коснулось пронзительной кромки моря. Он забросил на плечи рюкзак, повернулся и молча зашагал прочь. Ветра не было, и я слышал, как хрустит у него под ногами сухая трава. На душе у меня было на удивление спокойно. Несмотря на полное безмолвие, я не видел вокруг его головы никаких ореолов. Это был просто человек, который просто шел по вечерней степи. - Эй, - окликнул я его, - ты говорил, что каждый... Ну, что любой человек может стать избранным... Если я тебя правильно понял... Ты действительно так считаешь? Он перестал идти и с усмешкой посмотрел на меня: - Я ничего подобного не говорил... Или же ты меня неправильно понял... В любом случае, я так не считаю. Он отвернулся и пошел дальше, но шагов через пять снова остановился и бросил через плечо: - Может любой, кто захочет, но далеко не любой способен решиться на то, чтобы захотеть... — 310 —
|