|
сделала ты". Я была безмерно горда данным мне поручением, так каш искренне думала, что он на самом деле нуждается в моей помощи. Но сейчас я подозреваю, что в действительности он меня испытывал, чтобы посмотреть, на что я способна. Я побежала к моей подруге Мару, которая имела загородный ] дом за Педрегал (Pedregal), где был зал с широким экраном. Она толком не знала, кто такой Кастанеда, так как не увлекалась нагвализмом, но она нам предоставила отличное помещение. Собралось от 100 до 150 человек. Используя представившуюся возможность, Карлос провёл блестящую конференцию. Он говорил о личной важности. О том, что воин теряет важность, когда его бьют ногами как собаку индейца. Через его жестикуляции мы смогли добраться до смысла этой I метафоры: индейцы находятся на самом низу социальной лестницы, а собаки индейцев - еще ниже. И тогда, когда тебя пинают ногами, как собаку, ты уже не можешь опуститься ниже, не можешь более деградировать! Поэтому, когда ты потеряешь1 важность, ты потеряешь всё - ты оказываешься в самом низу, становишься НИКЕМ. Ты ни на что не способен обижаться,] потому что всё уже произошло с тобой. Нет ни боли, ни гнева.! Единственное, что можно сделать, - это осознавать или умереть. Он говорил также о скучном совокуплении. Он утверждал! что отец и мать оставляют на нас отпечатки на всю жизнь. Оц сказал, что сам был продуктом скучного совокупления. Но я ему не верю, потому что он излучал необъяснимую энергию. Он привёл в качестве примера потерянную жизнь своего очень любил. Кажется, это было важно для него. В какой-то омент он так разволновался, что воскликнул: "Я не хочу умирать как он, пуская слюну на матрас!" После этой конференции Карлос вышел в сад и долго беседовал с небольшой группой людей. Когда мне приходилось организовывать конференции, я всегда ужасно боялась, что потом придётся выгонять приглашенных людей. Было много случаев, когда он обещал приехать, но не приезжал. Нечто похожее произошло однажды в Национальном Автономном Университете, в центре, руководимом священниками доминиканцами. Собралась довольно большая аудитория, примерно триста или четыреста человек. Пришли практикующие из всех групп в Мехико. Время шло, и люди стали терять терпение. Приблизительно через час прибегает наш друг Карлос, совсем подавленный, и говорит нам, что Нагваль только что позвонил ему, чтобы предупредить: он не приедет. Потом поднялся на трибуну и объявил: — 85 —
|