|
Титан к этому времени подрос и сам поверил в свой Путь. Боги же смотрели на все это сверху, видели, что готовится восстание людей (которых здесь почему-то называли рабами) и думали как им решить эту проблему. Созвали они свою божественную ассамблею. Встал их самый главный вождь, Зевс, и молвил: «Поскольку, братья олимпийцы, вы видите что нам не избежать схватки с рабами, предлагаю. Построить на вершине горы смотровую площадку. Поставить там статую Титана, в полный рост. Признать Титана равным нам и разрешить остальным рабам, его последователям, подниматься на Вершину дабы поклоняться Ему!». Олимпики обрадовались мудрости своего вождя и тут же за три дня и три ночи построили площадку, высекли там статую из розового мрамора. Да еще и ступеньки кое-где прорубили, чтобы легче было подниматься к святилищу Титана. Народ внизу сначала недоумевал: чего это боги замыслили? А потом, когда самые смелые донесли, что на вершине стоит Титан, как живой, который общается напрямую с Солнцем… Народ возликовал и понес дары на вершину сей Горы. Про Титана вскоре забыли: Тот, что из мрамора был величественнее, да и божественнее несомненно… Титан умер, сорвавшись со скалы, когда пытался рассмотреть свою статую в лучах восходящего Солнца - ему не давала покоя мысль: «Чем этот кусок мрамора лучше чем он, живой Бог?». В том месте, куда он упал нашли только углубление, по форме напоминающее бога. Тут же последователи Титана превратили это место в Святилище (для тех, кто не способен был подняться на Вершину). И тут же поползла настойчивая молва, что Титан вселился в свою статую и теперь будет жить вечно (ведь тела-то никто не нашел). Всем было хорошо - и богам, и людям! И никто из них не заметил, что прошло время и люди настолько перемешались с богами, что только место жительство говорило о принадлежности той или иной касте. И вот за это самое место под Солнцем разгорелись ожесточенные схватки - не на жизнь, а на вечную жизнь! Те что победили, назвали себя богами, а те что проиграли - смерились с тем, что они рабы. Пошел второй виток эволюции…
Утром меня разбудило солнце. За окошком был январь и пела одноименная метель. Сэр о чем-то разговаривал с Серго на кухне. «Там им и место!» - почему-то злорадно подумала я. Приоткрыла второй глаз и потянулась. Рука уже почти не болела. Вчера Сэр и Серго потратили массу времени и энергии, чтобы убрать последствия травмы. Остался еле заметный, тонкий белый след. Само это страшное событие я почти не помнила, скорее осталось ощущение, как от ночного кошмара. — 119 —
|