|
В августе 1967 года он писал мне следующее: «Я вернулся на пару дней в твой старый дом и немедленно ощутил мощный прилив сентиментальности. Ты -моя семья, драгоценнейшая Маргарита. Моя душа без тебя буквально опустела, причем эту пустоту невозможно заполнить никакими делами или встречами». Этого не было в его книгах, но в частных беседах, происходивших в 50-х годах, он третировал своего отца, издевательски называя его интеллектуалом, учителем и литератором, который не написал ни строчки. Время от время он заговаривал со мной об этом человеке, уверяя, что не любил его, поскольку тот был заурядной личностью, у которой все в жизни было расписано заранее. — Я никогда не хотел быть похожим на него, — неизменно добавлял Карлос. Сам Карлос добивался уверенности и престижа, хотел стать образованным человеком, получить степень доктора философии и стать человеком знания в общепринятом смысле. При этом он опасался участи претенциозного литературного поденщика, вскакивающего на ходу в автобус, чтобы успеть на занятия, вынужденного посещать все факультетские вечеринки и выполнять массу других обязанностей. Карлос Арана не хотел быть середняком, но удастся ли ему стать выдающимся, он пока не знал. Именно поэтому он и создал выдуманный образ. Ставя его перед собой в качестве «отца» и публично браня, Карлос пытался избежать того, чего больше всего боялся, избавиться от тех черт характера, которые сильнее всего ненавидел. Тот отец, о котором он рассказывал в своих книгах(и даже значительно ранее), был им самим. Или, говоря более точно, это был образ человека, отчасти списанного с Сесара, которым Карлос отчаянно не хотел становиться. Его описание «матери» тоже состоит из достоверных деталей и вольных домыслов. Женщина, которую он упоминал в своих книгах и о которой рассказывал друзьям, содержала мои черты, черты различных подруг Карлоса по колледжу и его романтическое представление о Сусане Навоа Кастаньеде, которую он характеризовал как «очень красивую» и «почти ребенка». Весной 1972 года, когда Карлос преподавал в Калифорнийском университете в Ирвине, один из его студентов по имени Джон Уоллис записал рассказ Карлоса о его матери. Она часто говорила ему: «Никто мне ничего не дарил. У меня нет кольца с бриллиантом», — после чего начинала плакать. Карлос тоже плакал из-за того, что у его матери не было кольца с бриллиантом. Когда Карлос рассказал об этом дону Хуану, тот заявил следующее: «Если никто ей ничего не дарил, то она могла взять себе весь мир. Если человек может избавить себя от ужаса быть живым, то этого вполне достаточно». — 23 —
|