|
— Куда мы отправимся завтра? — В Пуно, — сказал он. — На берег озера Титикака. Там есть одно место, которое вам необходимо увидеть, прежде чем мы пойдем искать Эдем. — Он улыбнулся. — Но я должен просить вас очистить свой ум перед этой встречей. Моя знакомая родом из lа сеjа dе sеlvа, «маковки джунглей», области между Паукартамбо и Мадре де Диос. Она «длинноволосая», из индейского племени кьеро. Я знаком с ней с детства. Она дочь hatun laika... — Погодите, — сказал я и остановился посреди пыльной улицы. — Вы тоже кьеро? -Да. Это было новостью для меня. Мало того, что он был кечуа, единственным коренным индейцем на весь факультет в Национальном университете в Куско; оказывается, он кьеро, «длинноволосый». Это меня ошеломило. В 1955 году группа перуанских антропологов, этнографов, географов и других специалистов совершила экспедицию в район между джунглями и высокогорьем для изучения забытых историей местных племен, которые не соприкасались с современной цивилизацией. Я был знаком с руководителем этой экспедиции, Доктором Оскаром Нуньесом дель Прадо, и его главным археологом, доктором Мануэлем Чавезом Беллоном; я слышал, как они рассказывали о племени, которое живет «на маковке джунглей» и обрабатывает землю между высокогорными лесами на высоте 5000 футов и ледниками на высоте 14000 футов. Их жизнь состоит из бесконечных подъемов и спусков между верхней границей лесов и снежными вершинами: они обрабатывают и убирают урожай во всех этих зонах. Их язык — чистый кечуа, без испанского влияния. Их шаманская Практика легендарна; она основана на Принципе ауni — своеобразной взаимности между человеком и Природой. Это самодостаточное общество живет изолированно в отдаленном и диком районе Перу. Невидимый для остального мира, этот народ беден по всем современным стандартам. Доктор Нуньес дель Прадо «открыл» их случайно: на фиесте в городе Паукар-Тамбо в 1949 году он обратил внимание на нескольких бедных крестьян; они вели себя с величественным достоинством, которое выделяло их среди остальных. Спустя шесть лет он организовал экспедицию в опасную cejа dе sеlva. Результаты публиковались в газетах и антропологических журналах и сейчас забыты всеми, кроме нескольких ученых. Итак, Антонио был кьеро. — Я не знал этого, — сказал я. — Разве это так важно? — Он улыбнулся и пожал плечами. — Как вы попали в Куско? — Пришел пешком. Эта женщина, — он кивнул в ту сторону, куда мы направлялись, — велела мне пойти в город, найти священников и изучить то, что они знают. Мы молча шли мимо tiепdаs, открытых дверей, собак, цыплят и голых играющих детей. Этими несколькими словами Антонио сказал больше о своей жизни, чем за все время нашего знакомства. Я знал, что он обучался у старшего шамана, чтобы самому стать hatun laika. Я присутствовал при смерти El Viejo в простой саманной саsita на опушке соснового леса где-то на аltiplanо. Я хотел знать больше. Он продолжил рассказ без моего напоминания. — 104 —
|