|
Впрочем, он все же отступает от стиля и, шутя, задает провокационный вопрос: является ли Карлос Кастанеда писателем ? Для него ответ ясен: «Конечно, ты не писатель, - сказал он мне, - поэтому тебе придется пользоваться магией. (...) Писательство для тебя будет не литературной работой, а упражнением в магии». Написание книги как магический акт есть не что иное, как манипуляция сознанием. В одном волнующем эпизоде дон Хуан описывает смерть, как черное пятно под левым плечом: «(...) Маги знали, когда человек должен был умереть, потому что они видели, как это черное пятно становится подвижной тенью того же размера и очертаний, что и человек, которому оно принадлежит». Существует ли тайная связь между поэзией и магией? В книге «Дар орла» Кастанеда цитировал Сесара Вальехо. Он снова подчеркивает особую роль поэтов. Является ли поэзия частью магии? Утонченный эрудит, дон Хуан цитирует Хуана Рамона Хименеса: (...) Я думал, что мои волосы черные... А одежда серая... А мои волосы седые, И одет я в черное (...). По словам удивительного индейца, поэт обладает чутьем другого мира: «(...) Хотя поэт никогда не сдвигает свою точку сбора, он интуитивно улавливает нечто из ряда вон выходящее, поставленное на карту. Он совершенно отчетливо ощущает нечто невыразимое и величественное в своей простоте, то, что определяет наши судьбы». Поэты и воины разными путями достигают единой цели. Иная реальность определяется благодаря своей простоте. Такой взгляд на мир не может не напомнить слова Мартина Хайдеггера. В работе «Разъяснения к поэзии Гёльдерлина» немецкий философ говорит следующее: «примитивный язык является поэзией в качестве основы бытия». Язык поэзии - не украшение стиля. Хайдеггер видит в нем упрощение. Поэзия делает доступной простоту, а значит, и бытие. И здесь Кастанеда опять-таки гораздо ближе к немецкой философии, чем к таинственным традициям толтеков. Возвращаясь к «Силе тишины» в 1998 году, он замечает, что заголовок был выбран издателем: «Я хотел назвать книгу «Внутреннее безмолвие». Карлос восхищается Антоненом Арто. Но читал ли он Рильке, который писал: «Нет ничего могущественнее тишины»? В 1988 году Кэрол Тиггс, она же Элизабет Остин, снова меняет имя и становится Муни Александер. Таким образом, ученики Кастанеды умудряются стереть свое прошлое нагромождением псевдонимов. Нам известно, что Флоринда Доннер пользуется в группе большой свободой передвижения. В восьмидесятыегоды она путешествует в Норвегию в компании Ди Эн Джо Элверс, чей псевдоним Кайли Мандол. В 1991 году она публикует новую книгу «Жизнь в сновидении»'. Предисловие, как водится, написано Карлосом Кастанедой: «С конца шестидесятых до середины семидесятых годов Флоринда Доннер, Тайша Абеляр, Кэрол Тиггс и я были учениками дона Хуана Матуса». История бесконечно перекраивается. В нее, например, добавлен один необычный забавный эпизод. Флоринда Доннер неоднократно без тени улыбки утверждает, что встречала Карлоса в Таксоне, где он работал поваром в ресторане по приказу дона Хуана.,.[1] Кастанеда, однако, не похож ни на искусного повара, ни на гурмана. — 83 —
|