|
Может быть, и не тем летом меня посетили голоса, но, думается, случилось это все же тогда. Помню, произошло это еще до того, как я стал играть с луком и стрелами или ездить верхом. Однажды, играя в одиночестве, я услышал их. Мне показалось, будто кто-то зовет меня. Я подумал, что это мать, но вокруг никого не было. Так повторялось несколько раз, и всегда, сильно испуганный, я бежал домой. Когда мне было уже лет пять, дедушка сделал мне лук и несколько стрел. Как сейчас помню - кругом молодая травка, сам я сижу верхом на лошади. И тут вдруг с запада из грозовой тучи донеслись раскаты грома. Я поспешил в лесок, стоявший вдоль ручья, чтобы укрыться. В лесу на ветке я неожиданно увидел райскую птичку. Нет, это был не сон, все произошло на самом деле. Я собрался было выстрелить в нее из того лука, что смастерил мне дедушка, но птица вдруг заговорила человеческим голосом: "Все тучи вокруг идут в одну сторону". Наверное, это означало, что все тучи взирают на меня. А птица продолжала: "Прислушайся! К тебе взывает голос!". Я взглянул на тучи и увидел, как по воздуху летят двое мужей, словно разящие стрелы. Они летели и пели священную песню, а гром в это время гремел непрерывно, словно барабан. Я спою тебе эту песню. Вот как она звучала: Внемли, к тебе глас священный взывает. С небес к тебе глас священный взывает. Я сел и стал смотреть на них, а они летели из страны великана (севера), но подлетев совсем близко, неожиданно повернулись к западу и, превратившись в гусей, совсем пропали. И тут пошел дождь, прерываемый сильным ветром и гулом. Я никому не рассказал о своем видении. Про себя мне нравилось думать о нем, но передавать кому-либо я боялся. III. ВЕЛИКОЕ ВИДЕНИЕ О том, что было со мной до того, как мне исполнилось девять, можно не рассказывать. Доброе лето сменялось доброй зимой. Васичу провели свою дорогу вдоль Платта и ездили через тамошние места. Железная дорога разделила стадо бизонов на две части. Но те бизоны, которые остались в нашей стране, были пока многочисленны, и мы привольно кочевали по своим степям. Время от времени, когда я оставался один, голоса возвращались. Опять будто кто-то звал меня. Чего хотели они от меня, я не знал. Слышались они не так часто и порой я совсем забывал о них, ведь у меня появилось много других занятий. Я уже достаточно подрос, ездил на лошади и мог подстрелить из своего лука степную куропатку или кролика. Тогда мальчики становились мужчинами очень рано; никто особо и не учил нас. Мы просто перенимали то, что видели вокруг, и быстро превращались в воинов. Это сейчас мальчики похожи на женщин. — 8 —
|