|
Нас было так мало, что мы не решились остаться и свернуть свои типи, а сразу пустились в путь. Шли очень быстро. По пути нам пришлось пересечь ручей Совсем-Без-Деревьев. Сейчас, весной, этот ручей стал полноводным потоком. Поэтому мне и еще одному подростку пришлось переплывать ручей, прикрепив к себе сыромятные ремни, которыми опоясались старухи, и тянуть их через глубокую воду. Они чуть не захлебнулись, пока мы тащили их. Когда все выбрались на берег, стариков усадили на лошадей и мы быстро двинулись вперед, на восток. На небе с западной стороны надвинулась грозовая туча. Я уже знал: она пришла, чтобы защитить нас. Слышно было как грозовые духи кричали мне: "Хей! Хей!" Туча застыла у нас над головами, полная молний и голосов. Мы успели отойти не слишком далеко. На землю стала спускаться ночь, и тут позади со стороны покинутого лагеря послышались выстрелы. Враги, по-видимому, стреляли по неразобранным типи, полагая, что мы находимся внутри. Наконец, настала ночь. Сильно стемнело, потому что громовая туча со множеством голосов висела прямо над нами; мы не переставая шли до самого рассвета. Затем туча рассеялась и наступил рассвет. Мы остановились, чтобы поесть и поспать. Теперь я уже лучше, чем когда-либо, знал, что обладаю настоящей силой. Ведь я молил праотцов о помощи, и они услышали меня, послав громовых духов, которые скрыли нас и охраняли, пока мы спасались бегством. Поев и поспав, мы вновь пустились в путь и добрались до лагеря миннеконжу. Потом вместе с этими сородичами пошли до устья Тополиной реки и пересекли Миссури на огненной лодке, которая ходила по ней. И наконец, поохотившись некоторое время, мы пришли в городок солдат, что в устье реки Язык, и разбили лагерь с другими лакотами, которые бежали из резерваций сюда на родину. Солдаты отобрали у нас ружья и почти всех лошадей, оставив на каждое типи по две лошади. Здесь, у городка солдат, в месяц изобилия мы устроили Пляску Солнца. После нее я, казалось, не мог думать ни о чем другом, кроме своего видения. Мне шел уже семнадцатый год, а я не совершил ничего, о чем вещали праотцы, однако они помогали мне. Я не знал, как осуществить то, что они от меня хотели. Для меня наступили страшные времена - я не мог поделиться своей печалью ни с кем, даже с отцом и матерью. Я боялся приближающихся туч. С их появлением я всегда слышал, как ко мне взывают громовые духи: "Слушай своих праотцев! Поспеши!" Я понимал, что мне слышалось в пении птиц: "Пора! Пора!" Днем меня кликали вороны, ночью - койоты и все они повторяли: "Пора! Пора! Пора!" — 67 —
|