|
В то время Американский институт киноискусства называл доктора Кеннета Энгера, как он любил чтобы к нему обращались с тех пор, как получил докторскую степень в гуманитарных науках несколькими годами ранее, «магом кино». Он давно достиг статуса настоящего Мага и теперь является, по словам Дэйва Дикинсона, одним из наиболее высокопоставленных членов O.T.O. Его права на эту роль восходят к 1955 году, когда он вместе с самопровозглашенным «сексологом» Альфредом Кинси ездил в Чефалу на Сицилии, где они раскопали несколько всесексуальных фресок в кроулевском Аббатстве Телемы, на основании которых Чарльз Пейс впоследствии нарисовал фрески для Болескин-хауса Пейджа. «Я никогда не говорил об этом с людьми, которые не были магами, — рассказал Энгер одному репортеру в 2006 году. — Ведь они подумают, что ты грязный лжец. Но видите, я не сатанист. Некоторые думают, что это не так. Мне все равно...» Теперь ему семьдесят восемь, и доктор Энгер живет один в своем многоквартирном доме в Голливуде и слишком болен, чтобы отвечать на просьбы об интервью, хотя и продолжает рассказывать о новых проектах в области кино и литературы. Он также известен, по словам д’Арк Смита, своим непостоянным характером и «наложением проклятий» на любого, кто переходит ему дорогу. Однако за растиражированным образом личности, практически напоминающей Носферату, лежит, очевидно, мечтательный философ, ожесточенный, возможно, на то, что его постоянно неправильно понимали и неверно толковали, но его работы, столь явно стоящие в стороне от мэйнстрима, считаются одними из наиболее новаторских в истории кино. Кеннет Уилбур Энглемайер родился в 1930 году в Санта-Монике в штате Калифорния и начал свою карьеру ребенка-актера, сыграв роль подмененного эльфами принца в фильме «Сон в летнюю ночь», снятом Максом Рейнхардтом в 1934 году (где также играл Мики Руни, а в роли Пака появился Джеймс Кэгни). Его собственная карьера режиссера началась в 1947 году с «Фейерверка», эксцентричной короткометражки, в которой у моряков вместо пенисов были зажженные свечи, и продолжилась «Торжественным открытием храма наслаждений» 1954 года, восхитительно экстатическим представлением кроулеанского ритуала, за которым в 1963 году последовал «Восход Скорпиона», гомосексуальная фантазия о затянутых в кожу байкерах, перемежающаяся изображениями Христа, Гитлера и дьявола, саундтрек которой был составлен из тринадцати поп-песен — нововведение, ставшее примером для таких будущих икон кинематографа, как Мартин Скорсезе и Квентин Тарантино, использующих «найденную» музыку в своих фильмах. Серьезные критики поставили работу Энгера в одну сюрреалистскую категорию с «Андалусским псом» Луиса Бунюэля и «Кровью поэта» Кокто, фильмами, которые развили язык кино. Большинство же посетителей мейнстримных кинотеатров, однако, остались в полном неведении о его месте в каноне. Вместо этого он стал более известен своими книгами «Голливудский Вавилон», трехтомником, изданным за период в сорок пять лет, до краев наполненным непристойными анекдотами о сексуальном и наркотическом возбуждении звезд золотой эпохи киностраны вроде Фэтти Эрбакла, Глории Свонсон и Джеймса Дина, если назвать только нескольких. — 246 —
|