|
Нельзя сказать, что все проходило гладко. Билл Харри, лондонский пиарщик группы, который начал привыкать к тому, что «при входе в ночной клуб в тебя летит тарелка спагетти, приземляющаяся на твоем костюме», уволился после очередного такого «приключения». Билл спокойно выпивал в пабе Coach & Horses на Поланд-стрит, когда туда вошел Бонзо вместе с гитаристом Chiken Shack Стэном Уэббом, и оба они заказали по большому стакану бурды, куда было влито понемногу из каждой бутылки, которая была в баре. Выпив это, они «обезумели». Бонэм приказал Харри незамедлительно достать пару журналистов для проведения интервью, но тот попробовал отшутиться. Посчитав это оскорблением, Бонзо «наклонился и оторвал карман от моих брюк, откуда посыпались все мои деньги и ключи. Он порвал и мою рубашку, и я совершенно взбесился. Я сказал: „Все, с меня достаточно, я больше никогда не хочу иметь никаких дел с Led Zeppelin. Если я увижу тебя на улице, лучше перейди дорогу“». Позже Грант позвонил Харри и извинился, посоветовав ему «пойти купить самые дорогие брюки, которые он сможет найти, и выслать ему счет». Но Билл не собирался возвращаться, сказав Питеру: «Я просто не могу их больше выносить». Крис Уэлш, который сдружился с Бонэмом и даже был приглашен на сцену в Германии во время одного из туров, чтобы играть на бонгах в ‘Whole Lotta Love’, был свидетелем инцидента, но настаивал, что «Джон не был мерзким, он просто был очень громким и неистовым. Так как Джон, будучи пьяным, решил, что Билл его игнорирует, он схватил его, когда тот проходил мимо, и порвал ему брюки». Совсем не мерзкий — если только это были не твои брюки. На смену Биллу пришел более молодой и яркий самопровозглашенный «гуру пиара» БиПи Феллон, молодой ирландец, сделавший себе имя в Дублине, будучи в юности диджеем, прежде чем стать фотографом и писателем. В те дни он стал известен под именем Бип и обеспечивал «атмосферу» для артистов столь разных, как U2, Boyzone и Кортни Лав. Zeppelin обратили на него внимание, благодаря его сотрудничеству с T. Rex, и в 1972 году он начал работать на них. Как он говорит теперь: «Видите ли, группа и Джи были хорошо осведомлены о моей работе с Марком Боланом и T. Rex — это стало крупнейшим рок-н-ролльным всплеском в Британии со времен The Beatles. Это все знали, в том числе и сами The Beatles. Поэтому Питер позвонил мне, мы встретились в его офисе на Оксфорд-стрит, и я сказал: „Слушай, если мы собираемся работать по максимуму, нам нужно провести время вместе с группой, чтобы понять, находим ли мы общий язык, понимаем ли мы друг друга“. И они отправили меня в Швейцарию, где у них было несколько концертов. Они знали, что я люблю рок-н-ролл, и в доме промоутера Клода Нобса в Монтрё мы сблизились, прослушав несколько блестящих французских двойных пластинок Джина Винсента и The Bluecaps. Затем, на дневной проверке звука, я сидел на сцене на усилителе Джимми и, слушая этот шквал, осознал, что в окружении этой оглушительной музыки я умудрился заснуть — и во сне упал на пол. Годы спустя участники группы сказали, что они были впечатлены моей способностью сделать это. Боже! И они знали, что я был, по мнению некоторых, эксцентричным — на первый концерт я заявился в своем синем бархатном плаще, с накрашенными по последней моде глазами, с лаком на ногтях, выпятив это, знаете, чтобы посмотреть, что будет. Бонзо поначалу не понял, как реагировать на это, но я заметил, что он улыбается. После концерта, который был впечатляющ, мы отправились на ужин на заснеженной горе в этом о-ля-ля ресторане, и я сидел с Джимми, а когда принесли чаши с вишнями в кирше, я сказал метрдотелю: „Это прекрасно, но не были бы вы столь любезны забрать это, вытащить вишенки и принести назад вместе с большими стаканами, чтобы нам было проще это пить?“ И хохоча как ненормальные, все мы скатились под гору к отелю, и с этого момента Led Zeppelin от случая к случаю зависали со мной в течение семи лет...» — 219 —
|