|
Помочь с записью мастер-диска Джимми Пейдж также попросил Терри Мэннинга. Теперь, когда альбомы записываются, микшируются и, в основном, делаются на компьютерах, запись мастер-диска для виниловой пластинки — практически забытое искусство. Однако в 1970 году она была одной из ключевых частей процесса записи. Для переноса звука с ацетата на винил использовался станок и необходимы были великая внимательность и прекрасные уши. Джимми и Терри хорошо знали, что многие потенциально превосходные альбомы были уничтожены временем из-за слабой техники при записи мастер-диска, и чрезвычайно серьезно подошли к этому вопросу. То есть, вплоть до финальных моментов, когда добавлялись обычные каталожные номера, которые проставляются на беговых бороздках готовой пластинки. «Работая с Big Star, мы добавили туда несколько собственных сообщений, — говорит сейчас Мэннинг. — Я рассказал об этом Джимми и спросил: „Хочешь написать что-нибудь?“ — а он ответил: „О, да...“». Из-за гигантского числа копий, которые должны были потребоваться, по сведениям их собственных источников, чтобы покрыть только предзаказы следующего альбома Zeppelin, были запрошены две копии мастер-диска — что не было необычным для группы-бестселлера в Америке тех дней. В результате, Пейдж продумал четыре отдельных «сообщения», по одному для каждой из сторон каждого мастер-диска. Мэннинг продолжает: «Мы говорили обо всех этих идеях Алистера Кроули, и он сказал: „Дай мне пару минут“, — сел, подумал, набросал кое-что и в итоге остановился на „Do What Thou Wilt Shall Be the Whole of the Law“ [«Делай, что изволишь, — таков весь закон»], „So Mote It Be“ [«Да будет так»] и еще одной фразе, которую я забыл». Я предполагаю, что это, вероятно, была либо «Love Is the Law» [«Любовь есть закон»], либо «Love under Will» [«Любовь в согласии с волей»], еще две из самых известных максим Кроули, и Мэннинг отвечает: «Думаю, вторая. Звучит более знакомо...» Разделял ли он интерес Пейджа к Кроули и оккультизму? Он делает паузу. «Ну, у меня всегда были кое-какие наклонности к философии, к странностям и экспериментам, к вопросам «А что если бы...», мнениям других культур и прочим подобным вещам. Поэтому склонности Джимми к Алистеру Кроули были мне интересны. Возможно, я и не верил ни во что из когда-либо написанного Кроули, но это было увлекательно, мне и правда хотелось узнать об этом больше и разобраться, что к чему. Но [Джимми] сильно любил любую литературу, и у него был определенный интерес ко всяким таким вещам. Помню, даже перед концертом иногда он сидел и читал что-то. Как только он обозначил, что хочет сказать, я взял эту маленькую металлическую штучку, похожую на карандаш, и аккуратно все записал, ведь если бы я запорол это, мастер был бы загублен. Нельзя прикасаться к бороздкам, надо наклониться над ними. Это очень сложно, поэтому им и не особо нравились такие затеи. Но мы это сделали». Теперь, усмехаясь, он вспоминает, как это было: «После того как мы их написали, мы смеялись как никогда. Шутка была такой забавной. Мы сказали: „Ха-ха, может, однажды коллекционеры будут стремиться купить обе версии, чтобы у них были все фразы. Ха-ха-ха! Вот умора, никто не будет этого делать!“». — 160 —
|