|
Без пятнадцати восемь я уже стоял у дверей своего дома, слушал звуки просыпающегося города и думал о том, что хотел бы жить где-нибудь там, где голос природы звучит громче, чем гул строительных механизмов и натужный вой мусоровозов, как вдруг услышал словно рядом с собой его громкое приветствие: — С добрым утром! Я огляделся, рассчитывая увидеть знакомый серый джип, а потому был немало удивлен сверкающему черному «мерседесу» — заметная модель с большими, выпуклыми, как глаза у стрекозы, фарами, — причаливавшему к бордюру на противоположной стороне улицы. — Доброе утро, — ответил я и повиновался жесту, приглашавшему меня садиться рядом на переднее сиденье. — Я не заметил, как вы подъехали, ожидал увидеть джип. — Не тот случай. — Вот это машина! — не удержался я. — Да уж, — согласился он. — Лучшая из всех, что у меня были. Шикарный броневик. Только что не сама ездит. — Это что за модель? — Е320. Впрочем, я бы предпочел четыреста двадцатую, — ответил Величайший Сетевик, стремительно вливаясь в поток машин. — У моей шесть цилиндров, а у четыреста двадцатой — восемь. Но у этой полный привод, который мне нужен для зимы. Четыреста двадцатых с полным приводом пока нет. А с другой стороны, хотелось бы ощущать мощь восьми цилиндров. Именно это мне больше всего нравится в моем джипе. — Однако резвости вашему «мерседесу» не занимать, — заметил я, на что он согласно кивнул. — Это S-класс? — спросил я, вспомнив, что некоторые специалисты считают «мерседесы» S-класса лучшими автомобилями в мире. «Разве не такую машину должен иметь Величайший Сетевик?» — думал я. Потом вспомнил про его обожаемый джип. — Нет, старый добрый Е-класс, — ответил мой водитель с улыбкой. — Эти «эски» жутко дорогие. По их цене можно купить такую, как у меня, да еще мотоцикл BMW в придачу. Кроме того, мне не нравится, как они выглядят, — слишком «жирные», на мой вкус. Моя меня вполне устраивает, только вот… — он сделал небольшую паузу, — ненавижу этот цвет! — Почему? Смотрится замечательно, — ответил я совершенно искренне. — Замучаешься содержать в чистоте, — объяснил он с некоторой горячностью в голосе. — На черном всякая пылинка заметна, любое прикосновение пальцев. Я уж не говорю о насекомых и птицах! Стоит кому-нибудь просто рядом пройти, и на тебе — царапина. А для меня это смерть — царапины и грязь выводят меня из равновесия. Аккуратист, знаете ли. Надо было покупать серебристую, как и хотел, однако поддался на уговоры Ребекки. — 19 —
|