|
С русским языком у него тоже было очень неважно. Тем не менее однажды Хамид блестяще выступил в Кремле, когда я взял его с собой на президиум Совета Министров СССР. Он рассказывал о своей машинке очень эмоционально, постоянно жестикулируя, улыбаясь, сбиваясь и начиная снова… А потом сам Величко, министр тяжелого машиностроения СССР, отвел Хамида и говорит: — Чего ты там рассказывал, я ничего не понял! А ну‑ка покажи чертежи. — И когда посмотрел чертежи, то пришел в полный восторг и говорит: — Будем производить! Вот это да! Это же то, что мы ищем для своих заводов, переводя их с оборонки на производство товаров народного потребления! Хамид стал близким другом Величко. А кончилось все тем, что позже, через пять лет, Хамид открыл свой банк и поставил безработного бывшего министра тяжелого машиностроения СССР председателем совета директоров! Вообще Хамид был потрясающе коммуникабельным человеком. Выглядел он очень выразительно: огромные белые зубы, пышные усы и самое главное — обворожительная улыбка, которая никогда не сходила с его лица. Ему удавалось расположить к себе незнакомых людей с невероятной быстротой. К примеру, я познакомил его с Немцовым, когда Боря уже был губернатором Нижегородской области, и ровно через неделю Хамид уже стал его близким другом… Говоря по‑русски с ошибками и ужасным акцентом и часто невнятно излагая элементарные мысли, Хамид постоянно где‑то выступал, читал лекции и писал кандидатскую диссертацию по машиностроению, которую в итоге так и не защитил. * * *И вот мы встретились снова — в Лондоне. Хамид уже заработал огромные деньги, стал заместителем директора и акционером общества «Роснефтегаз», продавал на экспорт нефть, перерабатывал нефтепродукты, получая десятки миллионов долларов в месяц. Вокруг этого бизнеса тогда был страшный бум. Еще бы! В России тонна нефти стоила 20 долларов, а на внешнем рынке — 110‑120! Мы открыли номерной счет для его фирмы в «Шродерс банке», одном из пяти крупнейших инвестиционных банков мира. Эта процедура заняла буквально пять минут: поскольку банк инвестиционный, а счет номерной, не требовалось никакого разрешения, сработала только моя рекомендация. Кстати, такие же счета я открывал и другим своим партнерам по бизнесу. Я стал их представителем, но единственное, что потребовали в «Шродерсе», чтобы рядом с подписью хозяина счета везде стояла и моя. В дальнейшем это обстоятельство спасло моим партнерам очень большие деньги… Разумеется, Хамид подружился с президентом банка за пять минут, и вскоре мы развернули бурную торговлю: продавали 200‑300 тысяч тонн нефти в месяц по мировым ценам. Это были огромные деньги, и мы договорились, что я получаю от сделок по пять процентов комиссионных… — 51 —
|