Миллионер

* * *

В пятигорском доме Александр Тарасов проживал вместе со своим сыном Месропом. Ему было тогда тридцать лет, в недавнем прошлом офицер белой армии, с прекрасным образованием (окончил архитектурный факультет университета в Сорбонне), говорил свободно на нескольких языках и прекрасно играл на фортепьяно. Казалось, он имел лишь один недостаток — внешность. Месроп был не просто некрасив, но уродлив. Рано облысев, с глубоким шрамом через всю щеку, полученным во время попытки генерала Корнилова взять Санкт‑Петербург, Месроп сторонился посторонних глаз и всячески избегал встреч с Марией Георгиевной, поселившейся в их доме.

А двадцатилетняя красавица, какой была в то время моя бабушка Мария Георгиевна, шутя покорила весь Пятигорск. У дверей дома Тарасовых ежедневно появлялись букеты прекрасных цветов, в которых скрывались многочисленные приглашения на балы и светские мероприятия…

Наталья Николаевна встретила в Пятигорске княгиню Оболенскую (Трубецкую), и та, узнав о бедах семьи, настояла на том, чтобы Натали заняла у нее денег. Трубецких многое связывало с Кавказом еще с той давней поры, когда там жил Лермонтов, и у них были финансовые источники для существования. Она не могла допустить и мысли, что семья княжны Мелик‑Гайказовой будет бедствовать. А когда закончится большевистская власть, тогда и долг вернут. Ждать уже недолго.

Георгий Христофорович совсем сдал. Он практически не выходил из дома. Они подружились с Александром Тарасовым и коротали время вместе. А через год скончались один за другим…

Владимир появлялся редко. В Армении с 1919 года было неспокойно. Происходили бесконечные конфликты с окружающими этническими группами — курдами, азербайджанцами и турками. Владимир практически оттуда не возвращался и жил в разных местах на Кавказе.

Он привозил деньги, проявляя заботу о жене, и продолжал бесконечно любить Марию Георгиевну. Но отношения между ними становились все более и более натянутыми и холодными. После каждой встречи Владимир томился и переживал. Он часто заставал жену окруженной толпой поклонников и беззаботно проводившей время в безделье и праздности. Мария Георгиевна завела собственную лошадь, ездила верхом, посещала балы и светские вечеринки.

Все это вызывало у Владимира чувство горечи и унижения его достоинства. Он не мог жить на деньги, полученные Натальей Николаевной, и был вынужден уезжать то в Майкоп, то в Астрахань, то в Ставрополь, где у него имелись небольшие предприятия.

Владимир обвинял прежде всего себя в том, что не мог обеспечить достойную жизнь такой великолепной женщине, как его жена. Эти чувства вынуждали его нервничать и мотаться по всему Кавказу, забираясь в самые отдаленные уголки.