Миллионер

Паша был рад нашему знакомству. И мы с ним проводили время, посещая рестораны и клубы Лас‑Вегаса. В тот первый вечер он, конечно, повел меня осмотреть все гигантские приспособления, которые обеспечивали шоу. Мы начали с вычислительного центра, где был сосредоточен мозг всего представления. Отсюда компьютеры управляли огромными механизмами, трансформировавшими сцену во время представления. Они то открывали бассейн — и тогда спортсмены и циркачи ныряли в него с колосников сцены с высоты сорок два метра, то вдруг бассейн превращался в каток, по которому скользили на коньках, или в просто паркетный пол для танцев. После центра мы осмотрели три этажа бассейна.

— Обратите внимание, здесь у нас чуть не прорвалась вода! — Паша показал мне огромный вздувшийся пузырь на стенке бассейна, сделанной из органического стекла. — Мы так перепугались! — продолжал он. — Это прямо в день премьеры случилось — просто вздулся пузырь. Приехали специалисты, проверили на прочность и сказали, там такой еще запас, что можете не волноваться. Вот работаем уже почти полгода, и никаких проблем. И пузырь не увеличивается! Просто магия какая‑то.

Один вечер мы провели с Пашей в компании Андрона Кончаловского. Он приехал из Лос‑Анджелеса с молодой беременной женой Юлией. Андрон только что закончил скандальную книгу о своей жизни, где, как говорили, такое написал, что читать в некоторых местах было не совсем удобно. Из‑за этого ее могут и не перевести в Америке. В описаниях секса с его молодой женой пуританские американцы, на мой взгляд, могут усмотреть покушение на нравственность, что очень не приветствуется в США. Я, честно скажу, книгу не читал, но задумался. Может быть, в моей книге как раз и не будет хватать страничек с деталями сексуального характера? Писать их или не писать — вот в чем вопрос! Наверное, есть вещи, которые все же не напоказ — даже если уж очень хочется прослыть до предела откровенным.

Андрон Кончаловский, безусловно, высокоодаренный человек. Он философ, он мудр и обременен своей участью и молодой женой Юлией.

— Мой муж — это не просто человек. Это явление… Или нет, это достояние России, — сказала его жена, когда он отошел к стойке за пивом.

Андрон действительно интересно говорил о России, об эпохе Ельцина и о нашей участи эмигрантов. Он сетовал на свои промахи и отсутствие культурного наследия у американцев.

— Зачем я согласился снимать для телевидения! — сокрушался Андрон. — Ведь все искусство здесь, в Америке, строится на штампах. Как прилепили мне заплатку «телевизионный режиссер» — и все. Дорога к настоящему кино в Голливуд теперь для меня закрылась навсегда. А ведь совсем не плохо начинал.