Миллионер

Бабушка, сама княжеских кровей, давно не видела таких лиц, как у Насти. Она часто говорила, что все красивые женщины исчезли вместе с эпохой и остались одни кухарки и крепостные крестьянки. Ни благородства, ни духовности, ни женственности в лицах современных девушек она не находила. А тут — просто чудо. Мы с удовольствием позавтракали, она пригласила Настю почаще у нас бывать.

На улице я, очень довольный, спросил ее:

— Настя, как чудесно, что я нашел тебя! Можно мне записать твой телефон?

— А зачем? — неожиданно спросила девушка.

— Как же так! Мы встретимся с тобой? Может быть, я что‑то не так сделал?

— Свой номер телефона я тебе не дам, и мы не встретимся больше никогда, Артем! — жестко ответила она.

Вы можете представить себе, какое замешательство я ощутил в это мгновение?

— Тебе что, было плохо со мной? — спросил я.

Она качнула головой.

— Нет, было очень хорошо.

— Тогда в чем дело? — не унимался я.

— Ты умный парень и все поймешь, — сказала Настя. — Все очень просто. Посмотри на меня! Моя внешность — это все, что у меня есть. Мне уже двадцать четыре года. Я родом из маленького городка в Краснодарской области, а сюда меня привез один крупный государственный чиновник. Он сделал меня свой любовницей. Но благодаря этому теперь у меня четырехкомнатная квартира в Ясеневе, прописка в Москве. Я смогла перевезти сюда своих родителей, нуждающихся в лечении. Эта работа, на которую он меня временно устроил, скоро мне не понадобится. Я жду места в Министерстве иностранных дел и уеду на работу за границу! Но так случилось, что в Москве я нашла и второго любовника. Сейчас все мое время поделено пополам. У меня нет другой жизни. Зачем нам встречаться, ну скажи? И когда?

Мы сели во дворике на скамейку, и Настя закурила. Я слушал ее исповедь и не мог вставить ни слова.

— Я уж тебе все расскажу, — продолжала Настя. — Первый любовник — заместитель начальника КГБ СССР, а второй — высокопоставленный чиновник. Они дают мне деньги, покупают все, что я захочу. Содержат всю мою семью: родителей, сестренку и мою маленькую дочь, между прочим! Ты молодой парень. Тебе надо делать карьеру. Мне скоро двадцать пять лет! Ты понимаешь? Сколько еще осталось пользоваться своей красотой?

Она раскраснелась от своего признания и стала совершенно неотразимой. Настя взглянула на меня с сожалением, и это казалось ее искренней платой за все.

— Особенно кагэбэшник меня достает, — продолжала она. — Полный дебил! И ужасно меня ревнует, следит за мной и эксплуатирует нещадно. В любую минуту я должна быть ему доступна. Только бы не поехал за мной в наше посольство в Париже, куда я жду направления. Второй обещал помочь с пропиской моим родителям, тогда отец, хоть и на инвалидности, мог бы устроиться на работу в Москве. Я ведь одна их всех содержу.