|
Дошло до того, что опять в Лондоне за мной установили слежку, у дома и у офиса появились посольские автомашины с постоянно работающими моторами… Ко всему прочему начались мои ужасные проигрыши в казино… А Лена не подозревала о глубине кризиса и постигших меня бедах. Она продолжала вести обычную жизнь жены миллионера, покупая всякие юбочки и кофточки по тысячи фунтов. Это было просто страшно: счета приходили по двадцать пять‑тридцать тысяч фунтов в месяц от «Хэрродса», «Гуччи», «Лауры Ашли» и тому подобных. При этом капитал стремительно убывал… Кроме того, Лена присмотрела «небольшой», типичный домик для новых русских в центре Лондона: пять этажей, комнат черт знает сколько, сад с оранжереей, и все это для нас двоих! Но, конечно, с расчетом, что мы будем здесь рожать детей, принимать несколько раз в неделю шумные компании гостей и устраивать коктейли для знаменитостей… Этот особняк стоил два с половиной миллиона фунтов, и я, поддавшись давлению, внес девяносто тысяч фунтов аванса, которые потом так и пропали… И вот в один момент что‑то во мне сломалось. Я написал жене записку о том, что мне необходимо сейчас побыть одному, что я не знаю, когда вернусь — завтра, послезавтра или через несколько лет. Но я позвоню, обязательно, когда‑нибудь позвоню… Взял билет, портфель, удочки — и улетел в никуда… * * *Да, перевидал я на своем веку огромное количество разных аферистов и спас друзьям и партнерам немало миллионов долларов. И тем не менее я сам попал в лапы международного афериста! В 1992 году богатый араб Адель Нассиф стал моим ближайшим компаньоном. Однажды Нассиф говорит мне: — Артем, в Пенсильвании продается банк «Доуфин». Вот фотографии трех его отделений, вот прекрасная статистика и отчетность за 1991 год… Владелец этого банка — мой приятель, у него рак, и все, что он хочет получить за банк, это свой капитал, который составляет всего десять миллионов долларов. Давай вложимся по пять миллионов и получим банк в Америке с сорока шестью миллионами оборотных средств и постоянной клиентурой вкладчиков! А потом начнем давать кредиты российским компаниям под внешнюю торговлю и заработаем на этом целое состояние. Поскольку все выглядело очень красиво, я согласился. В швейцарском банке, где я имел (и продолжаю иметь) высокий рейтинг и авторитет, я занял под залог собственных средств и своей репутации пять миллионов долларов и перевел их на имя вице‑президента Национального банка Парижа Banque National de Paris. Я передал Аделю Нассифу право управлять совместным со мной счетом, на котором мы должны были собрать необходимую сумму для покупки банка. По пять миллионов с каждой из сторон. В ответ я получил от него следующую, заверенную нотариусом расписку: — 186 —
|