|
Эти операции в два‑три хода занимали несколько недель, причем работали параллельно десятки групп: одни грузили селитру, другие — фосфор, отходы кабельной промышленности, макулатуру, металлолом, третьи — порошок… Деньги на любой машиностроительный завод можно было набрать за несколько месяцев, начав с вложения пятисот долларов США! На нас обрушился поток валюты, которую мы превращали в товары, и он рос совершенно неимоверно, как снежный ком. * * *Конечно, нам было довольно просто работать. Ошибочные действия, которые предпринимало нерадивое правительство Горбачева, привели к тому, что предприятия потеряли связи с поставщиками и с потребителями. Поэтому, когда мы приходили на завод что‑либо купить, на нас смотрели как на избавителей. Никаких взяток никто не просил. Наоборот, директора были готовы в ножки кланяться, чтобы мы увезли скопившиеся в огромных количествах товары и продукты, которые мы потом легко превращали в валюту, ее — прямо в компьютеры, которые привозили в СССР, не нарушая валютных статей Уголовного кодекса и не открывая валютных счетов за границей. Помню несколько историй. Директор Кременчугского нефтеперерабатывающего завода жаловался, что ему приходится сливать мазут прямо в ямы. Эти ямы заводчане выкапывали в соседнем лесу. Была теплая зима, и от мазута отказались его обычные потребители. Не держать же ненужный продукт в емкостях, предназначенных под бензин! За полгода он успел вылить около миллиона тонн, что составляло, как мы сразу подсчитали, около девяноста миллионов долларов! И все потому, что сам завод не имел права продать мазут за рубеж. Такая была система. А для Внешторга этот продукт был внеплановым. Кто же будет его продавать за границу и заниматься работой вне плана? За это дополнительной зарплаты не платили. А вот другой пример страшной бесхозяйственности тех лет. Мы нашли под Москвой завод, который делал специальные подшипники для Белорусского тракторного завода. А в Белоруссии остановили производство этих тракторов и перешли на новые модели уже несколько лет назад. Подшипники стали никому не нужны. Но завод упорно продолжал их делать, там работало несколько тысяч человек, которых нельзя было уволить. Подшипники упаковывали в ящики, складывали в вагоны, отправляли в Белоруссию. Поезд заворачивали с тракторного завода на металлоплавильный, и все ящики там разгружали. Потом подшипники шли под пресс и снова переплавлялись в сталь. А сталь снова поступала на завод под Москвой — на новые подшипники… У нас были специальные гонцы, которых мы отправили по всей России. Как только они находили товар, который можно экспортировать, то моментально открывали там отделение кооператива «Техника» и начинали работать — как ни странно, в том числе и на благо этого завода… — 101 —
|