|
Обсудив с Косаревым и его помощниками вопросы устройства и усиления минно–взрывных заграждений, я передал начальнику инженерных войск фронта просьбу товарищей из северо–западной группы ЦК партии Белоруссии. — Трудненько будет им помочь, но что?нибудь обязательно сделаем, — сказал Косарев. — Обещаю. — А вы никогда не задумывались о возможностях самих инженерных войск по нарушению работы. вражеского тыла? — спросил я. — Нет. А есть опыт? — Да, и значительный. Я рассказал о действиях спецбатальона на северном берегу Таганрогского залива и спросил: — Если я обращусь к командующему фронтом с соответствующим предложением, могу я рассчитывать на вашу поддержку? — Конечно. — Зачем же откладывать дело в долгий ящик? Давайте прямо сейчас и поедем к командующему! Косарев усмехнулся, покрутил головой, но возражать не стал, и через полчаса мы уже были в штабе фронта, а еще через час командующий фронтом генерал–лейтенант Иван Степанович Конев нас принял. Коневу в сорок втором исполнилось сорок пять лет. Это был среднего роста, крепкий, коренастый человек с обветренным, загорелым лицом и сильной, туго обтянутой воротником кителя шеей. Бритая голова, высокий, с тремя вертикальными складками лоб, крупный нос, светлые, пытливые, очень внимательные глаза. Спокоен и, чувствуется, уверен в себе. Косарев представил меня. Конев жестом пригласил сесть. Выслушал, помедлил, взглянул на Косарева: — Ваше мнение? Косарев поосторожничал: — Дело новое. Можно, видимо, выделить сейчас для обучения роту из сто десятого отдельного моторизированного инжбатальона. Конев тут же возразил: — Для такого дела рота — не та единица, товарищ полковник! Выделим весь батальон! Хотя погоды и батальон не сделает… Стукнул по столу остро отточенным карандашом: — Если мы хотим, чтобы удары по путям сообщения противника имели оперативное значение, фронту понадобится по меньшей мере бригада. Специальная и лучше всего воздушно–десантная. Заметив растерянность начальника инженерных войск фронта, Конев усмехнулся: — Ничего, это уже моя забота! И позвонил дежурному: — Вызовите Москву. Василевского. Дело с самого начала приобретало стремительный разгон! Конев повернулся ко мне: — Вы сами?то, товарищ полковник, докладывали свою идею начальнику Генштаба? — Никак нет, товарищ генерал. Докладывал только своему начальнику, генералу Воробьеву. — Ясно. Начальство не обошли, но на полпути застопорили. А стопорить на полпути противопоказано! Вот что. Сейчас я поговорю с Александром Михайловичем, а вы, как вернетесь в столицу, немедленно с ним свяжитесь. Поняли? — 190 —
|