|
Граница слева — Екабпилс, Остров. Пятое. 27-й армии с 163-й моторизованной дивизией во взаимодействии с 12-й стрелковой дивизией 22-й армии, сковывая противника в центре вдоль шоссе Резекне — Даугавпилс, нанести удары флангами армии, охватить район Даугавпилс с запада и востока, окружить и уничтожить противника в районе Даугавпилс и северо-восточнее» [380]. Но потеря как минимум двух дней сделала этот приказ невыполнимым. «Order — counterorder — disorder». Несмотря на то что ниже Плявинаса правый берег реки все еще целиком находилась в наших руках, сражение за Двину было уже проиграно. Командующий 4-й танковой группой Э. Гепнер планировал начать общее наступление на рассвете 2 июля. Фактически оно началось на сутки раньше запланированного. Утром 1 июля 1-я танковая и 36-я моторизованная дивизии 41-го моторизованного корпуса начали продвижение вслед за отходящими войсками 11-го стрелкового и 12-го механизированных корпусов. Одновременно части 10-го стрелкового корпуса 8-й армии оставили Ригу. А вот 6-я танковая дивизия и 56-й моторизованный корпус не смогли начать наступление даже 2 июля. Раус объясняет это очень глухо: плохим состоянием дорог южнее озера Лубана и начавшимся проливным дождем. Судя по всему, дивизия испытывала недостаток тяжелой техники, которую все еще не удалось переправить через Двину. К вечеру дивизия лишь достигла рубежа Зоблева, Биржи. Перед ее фронтом сопротивления советских войск практически не было, но с востока ее фланг постоянно подвергался атакам остатков 10-й воздушно-десантной бригады. Манштейн в соответствующем месте своих мемуаров становится очень многословен, но тоже весьма неконкретен. «Наконец 2 июля мы смогли вновь выступить после того, как в корпус прибыло третье механизированное соединение — дивизия СС “Мертвая голова”, а слева от нас 41-й танковый корпус перешел Двину у Якобштадта… Однако после внезапного рейда на Двинск прошло уже 6 дней. Противник имел возможность преодолеть тот шок, который он получил при появлении немецких войск на восточном берегу Двины… Удастся ли ещё раз в такой же степени упредить противника, было, по крайней мере, сомнительно… Это было бы возможно лишь в том случае, если бы танковой группе удалось направить все силы на выполнение одной задачи. Как раз этого, как будет показано, не произошло, хотя противник и не имел достаточно сил, чтобы остановить продвижение танковой группы» [381]. В любом случае прорвать оборону 27-й армии Манштейну удалось далеко не сразу. Ещё утром 1 июня командующий 27-й армией Н. Э. Берзарин (будущий комендант Берлина) получил от командования фронтом приказ (отдан в 4:55) — любой ценой продержаться на занимаемых рубежах до 5 июля. С этой целью в распоряжение армии передавалась 163-я моторизованная дивизия 1-го механизированного корпуса, перебрасываемого из состава Северного фронта. Дивизия выдвигалась в район Яунлатгалэ, Карсава с задачей прикрыть разрыв между 8-й и 27-й армиями и организовать противотанковую оборону по восточному берегу рек Педедзе и Айвиэксте на фронте от станции Сита до озера Лубана, на вероятном пути движения танков противника [382]. Таким образом, даже не имея данных от разведки, советское командование правильно определило маршрут 1-й и 6-й немецких танковых дивизий. — 161 —
|