|
Но без предателей народных интересов немецкие захватчики также не могли обойтись. Поэтому уездные и волостные управы комплектовались обычно из представителей старой ульмановской администрации. Кулаки, айзсарги и прочий сброд стали служить в немецкой полиции, в гестапо; как правило, все низшие должности в этих учреждениях занимали латышские буржуазные националисты. Оккупационные власти создали на территории Латвии 48 тюрем, 23 концентрационных лагеря и 18 гетто. На этих «фабриках смерти» также служили латышские предатели. Бывшие заключенные Центральной рижской тюрьмы с ужасом вспоминают, как пытали заключенных во II корпусе. Там допросы вели только латышские предатели. Была создана специальная команда убийц, которые, засучив рукава, с нагайкой — «черной мингой» — в руках спешили туда, куда звал их электрический звонок. Особенно усердно старался бывший конькобежец, известный Табакс. До него этим делом руководил спортсмен Упениекс. О том, как велись эти допросы, свидетельствуют очевидцы: «Многие заключенные, — писал один из бывших узников айзсаргов, — после допросов сошли с ума, их поместили в погреб третьего корпуса и через некоторое время расстреляли». Так, опираясь на местных фашистов, немецкие оккупанты вводили в Латвии «новый порядок». Установив систему жесточайшего террора, покрыв страну сетью тюрем и концентрационных лагерей, уничтожив десятки тысяч советских патриотов, гитлеровцы решили, что Латвия усмирена. Но трудовой латышский народ не смирился с фашистским режимом. Его героическая борьба с поработителями с каждым днем усиливалась. Правда, первоначально она в основном носила стихийный, не всегда организованный характер. Это объясняется следующим. В связи с быстрым продвижением немецких войск в первые месяцы войны ЦК Компартии республики не удалось заблаговременно создать широкую сеть подпольных партийных организаций и партизанских отрядов. Лишь в некоторых городах было оставлено небольшое число коммунистов и комсомольцев, которые, естественно, не могли организовать и направить стихийное возмущение народных масс против оккупантов. Однако на местах во главе антифашистских выступлений неизменно были коммунисты и комсомольцы. Но они действовали так, как подсказывали им их опыт и знания, не имея твердых и конкретных указаний руководящих партийных органов. Другая причина состояла в том, что в момент нападения фашистской Германии на СССР в республике, всего лишь год с лишним освободившейся от власти капиталистов и помещиков, шла острейшая классовая борьба. Это нашло отражение в неодинаковом отношении различных слоев населения к фашистской оккупации. Против захватчиков, за восстановление Советской власти активно боролась большая часть народа: рабочие, крестьяне-бедняки, батраки, передовая интеллигенция. Им противостояли находившиеся в услужении у гитлеровцев латышская национальная буржуазия, кулачество, бывшие высшие чиновники буржуазного государства, офицеры старой армии. Среднее крестьянство и другие мелкобуржуазные слои, напуганные фашистским террором, выжидали, занимали враждебно-настороженную позицию по отношению к немецко-фашистским захватчикам. — 436 —
|