Все складывалось для пилотов как нельзя лучше: на дороге никого не было, водитель занят работой, одинокий военный стоит, заметный в свете подфарников. Бунцев и Кретова осторожно подкрадывались к машине. В это время из машины вышел высокий военный. Солдат встрепенулся и встал в положение «смирно». Все это было видно остававшимся в темноте пилотам. "Большой начальник", — подумал Бунцев. Его тоже увлекла идея захвата языка. Гитлеровцы были хорошо видны. На дороге не было заметно никаких признаков движения. Дверь машины была открыта, и из нее никто не выходил. Внезапно ночную тишину пронзили две короткие очереди. За ними крик: "Хенде хох!" Двое гитлеровцев распластались на дороге, а водитель стоял с поднятыми руками. Когда Бунцев и Кретова подбежали к машине, — водитель дрожащим голосом что-то просил, обращаясь к Кретовой. Солдат лежал без признаков жизни. Офицер, видимо, раненый в живот и в ногу, лежал на земле. Когда Бунцев осветил его карманным фонарем, он ворочался, пытаясь вынуть пистолет, но Бунцев опередил его и обезоружил. Теперь они занялись водителем. Кретова быстро обыскала его, вынула из кобуры пистолет и положила в свой карман. — А теперь, чтобы он не сбежал, свяжем ему ноги и руки, — сказала Кретова. — Только быстрее. Бунцев выдернул брючный ремень, сорвал пуговицы, и теперь водитель стоял с поднятыми руками и спущенными брюками. Бунцев показал водителю, чтобы тот опустил руки назад за спину, и быстро и крепко перевязал их брючным ремнем. Теперь водитель был обезврежен. Оставив радистку со связанным водителем, Бунцев тщательно обыскал потерявшего сознание майора, снял с него шинель, китель и головной убор, оттащил его и труп солдата в кювет и прикрыл их солдатской шинелью. Водителя посадили в машину на пол перед сиденьем, на котором удобно расположилась Ольга. Когда все было готово, Бунцев включил сцепление, завел мотор, послушный «мерседес» плавно тронулся вперед. — Ольга, что будем делать с "вареным языком"? — спросил Бунцев. — Съедем в сторону, а там посмотрим. Не будет отвечать — будет капут. Пленный шофер понял, о чем шел разговор, и на ломанном русском языке начал просить, чтобы его не убивали. — А «язык», оказывается, нас понимает, видно, побывал на нашей земле, (заметила Кретова. Навстречу показались огни колонны, шедшей с востока. — Оля, впереди колонна. Сворачивать некуда. — Пойдемте встречным курсом, — сказала радистка. Увеличивая скорость, он пошел на сближение с колонной. "Неужели остановят?" — думали оба. — 126 —
|