|
– Климов, прыгай! Прыгай! – кричал я в микрофон. Но Климов, по-видимому, потерял сознание от удара при столкновении. Наш самолет упал на окраине Бунцлау. Выполняя свой долг советского воина, Н. Климов таранил бросившего вызов фашистского аса, награжденного Железным крестом. Похоронили Климова, отважного воздушного бойца, рядом с памятником Кутузову. Гибель Климова была не единственной потерей. Как-то разгорелся тяжелый бой нашей эскадрильи с большой группой «фоккеров» и «мессершмиттов». Мне пришлось вызвать по радио усиление. Срочно подняли готовую к вылету четверку во главе с командиром эскадрильи Графиным. Через некоторое время слышу его доклад: – Я – «граф», пришел на работу! Наши истребители, смело и решительно вступили в бой, сбили несколько вражеских самолетов. Остальные стали уходить на запад. Графин, преследуя удирающего на малой высоте Ме-109, пристроился к нему в хвост и на развороте открыл огонь. В это же время «мессершмитт» обстреляли зенитчики. Пулеметная очередь задела и машину Графина. Сбитые самолеты, вражеский и наш, упали почти рядом. Когда я подъехал к месту падения, то увидел спорящих зенитчиков. Они доказывали друг другу, кто сбил самолеты, требовали у танкистов подтверждения. – Что вы спорите?! Вы же обстреляли и свой самолет! Видите, звезды на обломках крыльев, – со злостью оборвал я их спор. Узнал номера частей, чтобы потом принять меры. Единственная пуля попала нашему летчику в висок. Тяжело было переживать гибель незаурядного офицера. Графин нравился мне своей отчаянностью в боях, способностью выполнить самое опасное задание. Он пользовался большим уважением у летчиков. Боевая жизнь преподносила самые различные, порой непредвиденные случаи. Выполняя по плану прикрытие наземных частей, заместитель командира полка Андрей Труд со своей группой, не встретив противника в воздухе, решил ради любопытства посмотреть на вражеские танки. Снизился на малую высоту и оказался под сильным зенитным огнем противника. Самолет был серьезно поврежден. Труд все же сумел дотянуть до своих войск. Приземлился он на «живот». Узнав об этом, я немедленно выехал с КП в дивизию. Андрея Труда встретил уже на аэродроме, куда его привез на мотоцикле танкист. С забинтованной головой, но с видом победителя на лице, он предстал передо мной. – Товарищ командир дивизии! Капитан Труд произвел вынужденную посадку на подбитом зениткой самолете и прибыл в полк. Самолет сильно поврежден и ремонту не подлежит, – доложил он. Вижу, улыбается. Такая меня злость взяла. – Видимо, ждешь, что похвалю за лихое ухарство?! Это не геройство, а дурость! Чуть не погиб сам, потерял боевой самолет. Зачем тебе надо было снижаться над противником, в зону зениток? — 309 —
|