|
– Паскеев, атакуй бомберов! Паскеев, где ты? Бомберы на подходе к Крымской! – кричу по радио. В ответ тишина. Тогда решаю атаковать бомбардировщиков своей парой, сделать все, чтобы заставить их сбросить бомбы на свои войска. Свалил самолет в крутое пикирование и нацелился на ведущего задней группы. Вот он в прицеле. Очередь прошивает его. Сразу же ухожу вверх, горкой. Снова пикирую, теперь на ведущего первой девятки. Голубев держится за мной. На выходе из атаки увидел в стороне четверку «мессеров». Они атаковали пару наших «кобр». Те стали в оборонительный круг, трудно, видать, им. Мельком глянул на бомбардировщиков, те разворачиваются на запад. Значит, основную задачу мы выполнили. Теперь – на помощь нашим истребителям. Делаю резкий маневр, сближаюсь с группой. С ходу обстрелял Ме-109 и вышел вперед нашей пары. – Пристраивайтесь ко мне в правый пеленг и набираем высоту! – дал команду. Прекратив преследование, «мессершмитты» отвалили в сторону. На развороте осмотрел заднюю полусферу. Вижу только двоих. Где же остальные наши самолеты? Где Голубев? Сколько ни крутил головой, никого не увидел. Не хватало трех самолетов. Противника в воздухе тоже не было. Горючее у нас уже на пределе, необходимо идти домой. Возвращаемся на аэродром, а беспокойство за судьбу трех летчиков возрастает. Из звена Паскеева нет двух. Придется разбираться после посадки. А вот что случилось с Голубевым? Можно было только догадываться. Вероятнее всего, ведомый, увлеченный атакой по бомбардировщикам, не заметил моего энергичного разворота на выручку пары из звена Паскеева, оторвался от меня или продолжал атаки по Ю-88. В этом случае его могли прихватить «мессершмитты». После посадки сразу же спросил у Вахненко, сел ли Голубев. – Он и Козлов не садились, – развел руками техник. – По времени у них уже кончилось горючее. На душе тяжело. Молодых летчиков могли сбить. Поэтому они и не отвечали на запросы по радио. – А где Паскеев? – Вон у своего самолета. Садился без круга, с прямой. Из самолета, как из паровозной трубы, валил дым. Подошел к самолету Паскеева. Около него уже собралась группа техников. – Что случилось? О чем споры? – Вот, разбираемся с самолетом Паскеева. Видимо, гнал на форсаже и спалил мотор, – пояснил инженер эскадрильи Копылов. – Неправда! Мотор начал барахлить еще над Крымской. Поэтому я и ушел на Краснодар, – оправдывался Паскеев. Я внимательно смотрю на Паскеева. Почему же он бросил свое звено? Паскеев стоял растерянный, глаза отводил. Я отозвал его в сторону. – Товарищ капитан, почему вы ушли из боя и бросили звено? Где Козлов? — 194 —
|