Познать себя в бою

На фронт он прибыл недавно. Сформирован уже в новой организации: в составе двадцати самолетов и летчиков. Летный состав не имел боевого опыта, Руководство полка начало боевые действия вылетами групп, составленных из командиров эскадрилий, их заместителей и командиров звеньев. Многие из них в жестоких схватках с обстрелянным уже противником были сбиты или ранены. Остались в полку молодые рядовые летчики. Теперь их некому было водить на боевые задания.

Эта практика вылетов групп, составленных из руководящего состава, отрицательно показала себя еще в начале войны. Но, как видимо, кое-кто еще не отказался от нее. Таким образом, полк оказался небоеспособным, хотя в нем было более десяти новеньких Як-1, полностью заправленных и готовых для вылета.

Командир части Белов попросил меня сводить на задание его летчиков. Чтобы не терять времени, пока заправят наши самолеты, я тут же согласился. Не зная летного состава, решил на всякий случай обезопасить этот вылет, включив опытных летчиков из своей эскадрильи. Науменко и Бережной пошли со мной в воздух как пара прикрытия.

Летим. Наша восьмерка подходит к Манычу. Группу пытались атаковать два Ме-109. Но в бой своевременно вступила прикрывающая пара Науменко. Оставшись шестеркой, мы нанесли удар по переправе и зажгли несколько автомашин на плотине и около нее.

Боезапас у нас еще был. Но я решил прекратить штурмовку. Во-первых, задача в основном выполнена. А во-вторых, встретившая нас пара «мессершмиттов» могла вызвать по радио подкрепление и атаковать при возвращении на аэродром. Надо сохранить какое-то количество боеприпасов.

Предположение оправдалось. Вскоре после отхода от Маныча я увидел заходящих в атаку «мессершмиттов». Предупредил покачиванием самолета о появлении противника. Затем энергично развернулся. К моему удивлению, за мной из группы никто не пошел. Вся пятерка «яков», сбившись, шла курсом на Кущевку. «Мессершмитты», не обращая на меня внимания, пошли в атаку на уходящих «яков».

Первый удар отбил заградительным огнем. В повторной атаке удалось в упор расстрелять ведущего четверки Ме-109. Тогда оставшаяся тройка набросилась на меня.

Отражая их натиск и нападая сам, я быстро израсходовал остатки боекомплекта, остался безоружным против трех вражеских истребителей. Теперь могла спасти только высокая техника пилотирования. Мы закружили в небе «чертово колесо».

Гитлеровские летчики, по-видимому, убедившись, что меня не сбить, а может, у них кончалось горючее, прекратили атаки, построились в группу и развернулись в северном направлении. Я тут же взял курс на аэродром.