|
И немец что-то почувствовал. Он тоже стоял, смотрел в землю и молчал. — У вас есть родные, там, в Германии? — пересилив себя, спросил Ильин по-немецки. — Есть, — ответил немец тоже по-немецки. — Но после того как я поставил свою подпись под документами комитета «Свободная Германия», я не знаю, что с моими родными. Так же как и мои товарищи, — добавил он. Да, вот это можно было слушать по-немецки: «майне камераден». «А ринге ум Киев» и «небен Прилюкки» почему-то нельзя было слушать. Это можно, а то нельзя! — Надо было все же отправить товарища Шелля в медсанбат, — сказал Завалишин. — Он плохо себя чувствует, а особой нужды в нем, думаю, больше не будет. Ильин заставил себя посмотреть на немца. Тот и правда еле стоял на ногах. Но Ильин заметил это лишь теперь, после слов Завалишина. Он вообще не привык замечать таких вещей: раз остался в строю, значит, остался! В глубине леса раздался сильный взрыв и за ним через несколько секунд второй, такой же. — Взорвал, гад! — крикнул Ильин, уже понимая, что опростоволосился, не обговорил с немецким майором, что они обязаны сдать в исправности оба оставшихся у них «фердинанда». А теперь немцы взорвали их; ничего другого эти взрывы значить не могли. Ильин злился на этого немецкого майора, который в последний момент все-таки обдурил его, Ильина. Злился, хотя знал, что сам на его месте как раз так бы и поступил. «Ладно, мы с тобой еще поговорим», — с неостывшим раздражением подумал Ильин, увидев немцев, выходивших на опушку с белыми флагами. Но говорить с немецким майором уже не пришлось. Комбат доложил, что немцев вывел капитулировать и построил на опушке не этот майор, а какой-то другой, оставшийся командовать после него полковник. А говоривший с Ильиным майор, условясь о капитуляции своих подчиненных, приказал взорвать штурмовые орудия и сам застрелился в лесу, возле них. «Вот так и бывает, — вспомнив собственные переживания в двух окружениях, подумал Ильин об этом майоре. — Кто сильнее характером, тот и идет до конца…» …Когда Синцов увидел Ильина, с капитуляцией все уже кончилось. Оружие полосой лежало вдоль опушки, а немцы, вытянувшись в колонну, шли под конвоем нескольких автоматчиков через поляну, по ржи, мимо трупов. Немца из комитета «Свободная Германия» только что отправили на полуторке в медсанбат. Завалишин вернулся обратно, в первый батальон, где находился с утра, но еще не закончил одного деликатного дела. — Опоздал! — сказал садившийся на свой трофейный мотоцикл Ильин, увидев Синцова и считая, что тот прибыл в полк в прежней роли офицера оперативного отдела — узнали о новой попытке немцев прорваться и срочно прислали, возможно даже на самолете… — 426 —
|