|
То есть это был прощальный дар от полковника Л. Честно говоря, я так и не понял, хотел ли он избавиться от меня или просто оказался порядочным человеком. Как сказал Исонсмит, их выбор пал на меня по той причине, что, согласно моим служебным записям, я мог говорить по-немецки. Мне пришлось признаться, что на пике обучения, который давно уже прошел, я с трудом мог одолеть передовицу «Frankfurter Allgemeiner Zeitung». — Это все вернется, — заверил меня Джейк. Он дал мне офицерскую фуражку вермахта. — На тот случай, если она вам понадобится. Исонсмит встал из-за стола. — К сожалению, эти книги нельзя выносить из кабинета. Вы будете читать их здесь. После дневных тренировок. Он по-дружески потрепал меня по плечу и направился к двери. — Думаю, мне не нужно напоминать вам традиционное правило. Вы должны хранить в тайне все, что узнаете в процессе обучения. Моя милая Роуз. Вот я и здесь. Не могу сказать тебе, где именно, но представь себе ад и примерно такую же температуру. Отряд отличается от всех подразделений, где мне доводилось служить. Офицеры не носят знаков различий и предпочитают, чтобы их называли по именам. Когда требуется выполнить какую-то физическую работу (а здесь это случается каждые двадцать минут), за дело принимаются все. Мне нравится такое отношение к службе. Пока скучать не приходится. На третий день тренировок мы узнали, что началось сражение, позже названное Аламейн II. Там, на побережье, Роммель бросил на штурм все, что имел. Его встретили танки и артиллерия, собранные Монтгомери на оборонительной линии у Эль-Аламейна. Каждый вечер, пока мои новые сослуживцы слушали новости Би-би-си о тяжелых боях, я приходил в кабинет Джейка и читал книги о Роммеле. Исонсмит расположил их в особом порядке. Сначала он дал мне бестселлер фельдмаршала «Infantrie Greift Ап» («Пехота в атаке») — серьезное, почти академическое исследование, снабженное примерами из Первой мировой войны, которую Роммель начал в чине лейтенанта. Я не переставал изумляться его смелости и бесстрашию, а также количеству сражений, в которых он принимал активное участие (более ста крупных кампаний). В Карпатах он и горстка солдат форсировали под массированным артиллерийским огнем ледяную реку и взяли в плен почти тысячу русских. Роммель взламывал оборонительные линии, захватывал укрепленные высоты и без посторонней помощи менял ход многих битв. Он правдиво описывал это в книге — без похвальбы и восторгов о грандиозности совершенных им дел. Он, как наставник, делился сливками фронтового опыта с новым поколением молодых офицеров. Обложку книги украшала иллюстрация высшего знака отличия за доблесть — Pour le Merite. Как оказалось, Роммель являлся самым юным офицером, награжденным этим орденом. В качестве дополнения к книге я прочитал секретные радиоперехваты разговоров между Роммелем, его непосредственным начальником Кессельрингом и Гитлером. Материал дополняли оперативные донесения, добытые в рейде британских коммандос, которые в прошлом году напали на резервный штаб фельдмаршала в Беда-Литториа. Участники налета прокрались ночью в здание, где, как они думали, находились жилые апартаменты Роммеля. Но охрана на первом этаже открыла стрельбу из пулеметов и отбила нападение. (Позже выяснилось, что разведданные были неверными: в указанном здании не размещалось никаких апартаментов, а сам Роммель не появлялся в том районе в течение двух недель.) Я изучал статьи и лекции военного колледжа, в котором преподавал будущий фельдмаршал. К ним прилагались трактаты о тактике танкового боя, написанные генералом Хайнцем Гудерианом (его начальником в дни блицкрига на Францию). Далее шли статьи наших соотечественников — Дж. Ф.К. Фюллера и Б.Г.Лидделл-Харта. Последней прочитанной книгой была «Mein Kampf». — 63 —
|