|
Мало того, раз прорвавшись к Константинополю, флот оттуда, конечно, не ушел бы 301 «с пустыми руками», а остался бы там до тех пор, пока не была бы решена поставленная ему Петром Великим и всегда жившая в его традициях национально-государственная за-^ дача обеспечения за нами турецких проливов. Но известная военная аксиома: «упущенный на войне случай никогда больше не повторяется» — полностью и на этот раз подтвердилась. Несмотря на все наши старания, мы в дальнейшем не смогли эту задачу решить, и это безусловно, как мы увидим позже, главным образом, способствовало возникновению революции и проигрышу нами войны. Такое непонимание исключительной важности решения вопроса о проливах, не только с точки зрения жизненных интересов России, но и с точки зрения непосредственных стратегических интересов самой войны, свидетельствует об отсутствии у наших сухопутных собратьев достаточной широты взглядов, что мною в отношении генерала Ю.Н. Данилова и было уже отмечено. Это было следствием нескольких причин: во-первых, в большей части нашей военной среды, а также и в части нашей интеллигенции искони преобладала так называемая «континентальная идеология», а ей были в значительной мере чужды наши морские проблемы, во-вторых, стратегическая идеология нашего сухопутного Генерального Штаба носила узко догматический характер, каковым отчасти заразился наш Морской Генеральный Штаб; идеология эта безоговорочно требовала сосредоточения всех сил и средств против главного противника, каковым в данном случае была Германия, потому наш сухопутный Генеральный Штаб считал нецелесообразным и даже, с точки зрения своей доктрины, вредным ослабление сил на главном театре войны, во имя ведения операции, в пользе которой он не отдавал себе ясного отчета и цель которой, по его млению, достигалась победой над Германией, в-треть- их, в нашей военной среде всегда жило известное недоверие к «боевым» способностям флота, и оно значительно усилилось после столь несчастной для нашего флота войны с Японией, причем вследствие совершенно различной структуры сухопутной и морской вооруженной силы, наша военная среда не могла себе уяснить и оценить того поистине гигантского успеха, который был после войны с Японией достигнут в боевой подготовке нашего флота, а потому в начале мировой войны продолжала относиться к его боевым способностям с тем же недоверием. Все это, конечно, не могло не влиять отрицательно на суждения руководителей нашего сухопутного Генерального Штаба об операциях флота против Босфора. Между тем весь личный состав флота и — 133 —
|