Метафизика пата

3.11. Антихристово добро и христово зло

Вот платье. Оно от Кардена. А это добро. Оно от антихриста. А там зло. Оно от Христа. Почему? Потому что антихристово добро бывает только в мире, за церковной оградой. Оно мирское и потому доброе. Христово зло случается внутри церковной ограды. Оно вне мира, и только потому злое. Быть в мире – значит быть на людях и соблюдать правила приличия. В мире на тебя смотрят и есть что-то, что ты делаешь под присмотром. Например, сморкаешься в платок. Само собой это не делается. Само собой это делается рукавом. Но «рукавом» нельзя. Почему? Потому что нечеловеческое это дело. Антихрист в миру. И это человечно. Это «платок».

Христос ведет вне мира. И это нечеловечно, как рукавом нос вытереть. Добро, которое вне церкви, антихристово. Зло, которое внутри церкви, христово. Что внутри? Святость. Христово зло совершается в форме святости.

Это понял В. Соловьев и отрекся от идеала христианской культуры., «Три разговора» – его завещание. Симптомы вот этого отречения рассыпаны по всему полю русского сознания. Соловьев рассыпал, Федотов собирал. В «Антихристовом добре» Федотов классифицировал все виды добра и зла. Вот мирское добро. Чем оно плохо? Да тем, что добро-то есть, да любви-то в нем нет. Это добро без любви. Христианство без любви есть не что иное, как «языческая религия мистерии».

Если я кладу рубль в протянутую руку, то не потому, что люблю. А потому, что деньги завелись и рубля не жалко. Люди перестали любить друг друга. А без этой любви христианской мистицизм вырождается в магию, аскетизм – в жестокость, а добро – в сытость.

Внецерковное добро и оцерковленное зло – вот два соблазна, которыми соблазнилась современная цивилизация. Не только добро, но и святость стала той формой, в которую научились упаковывать обман.

Забывшим Христа Г. Федотов напоминал слова примирения: «…Проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: «неведомому Богу». Сего-то, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам». И много таких проповедников неведомого бога (и ведомого) скопилось ныне на Руси. Но выбор, кажется, сделан.

Новое язычество – наш выбор.

Колебание между православием и новььм язычеством составляет содержание современной русской духовной жизни.

3.12. Бес-субъектная мораль

Если мораль бессубъектна, то это совсем не значит, что у нее нет субъекта. Бес ее субъект. Бессубъектного же беса еще никто не видел ни спереди, ни сзади.

Мораль, может быть, еще и существует, но как рыба на берегу. Мораль есть, да «воды» для нее нет. Например, вот ручка, которой я пишу. Или ваучер, который я еще не получил. Все эти вещи существуют вне зависимости от того, соблюдаю я нравы своего общества или не соблюдаю, знаю ли я добро и зло или не знаю. Они вне морали. И это цивилизация, т. е. что такое цивилизация? Да нравственно безразличные вещи, их дление.