Психосоматические расстройства

В то же время данный признак при всей его убедительности нельзя считать ни единственным, ни бесспорным. Человек в норме ежедневно теряет определенное количество волос, которые затем ре­генерируют. Уход за волосами, расчесывание их, приглаживания и даже выщипывание входят в привычный гигиенический и космети­ческий ритуал человека. Количественный критерий потери волос от манипуляций с ними, ощупывания головы, потирания век практи­чески невозможен, а ориентация на возникновение участков облы­сения вследствие таких манипуляций столь же малоэффективна и запоздала, как ориентация на нарушение роста зубов и уплощение паль­ца при его привычном сосании.

Другая сторона данного вопроса – можно ли считать непатоло­гическим любое привычное манипулирование волосами, если оно не сопровождается их выдергиванием. Данные настоящего исследования показали, что в отдельных случаях длительно существующая привычка крутить и потягивать волосы настолько нарушала трофику кожи голо­вы, что приводила к истинному облысению - травматической алопе­ции.

Результаты проведенного исследования свидетельствуют о необ­ходимости использовать группу количественных и качественных критериев, позволяющих своевременно обнаруживать трансформа­цию непатологических поведенческих моделей в ППД.

Этап первичной поведенческой реакции (длительность которо­го колебалась от нескольких дней до 2-3 месяцев) в одних случаях заканчивался полным выздоровлением в результате нормализации со­матического состояния и своевременной ликвидации субъективно значимых источников психического и/или физического стресса, в других случаях сменялся этапом автоматизированного поведенчес­кого стереотипа – второй этап динамики ТХМ.

На данном этапе динамики синдрома стереотипные реакции ма­нипулирования с волосами выходили за границу условий их перво­начального осуществления и приобретали характер универсального ответа на различные источники эмоционального или физического дискомфорта и, в конечном счете, теряли в значительной степени свой компенсаторный, адаптивный характер.

На этапе поведенческого автоматизма привычка приобретала ка­чества сложного фиксированного поведенческого ритуала. Из опре­деленного участка головы (чаще макушки или боковой поверхности) пальцами ведущей руки (иногда волосы выдергиваются как одной, так и другой рукой) выбирается волос (обычно один), который чем-то отличается от других в перебираемой пряди (слишком жесткий, неровный, вьющийся или наоборот - ровный) и выдергивается сра­зу либо после потягиваний, накручиваний на палец и других действий с ним. После этого обычно волос рассматривается, сосется, обнюхи­вается, жуется, иногда поедается, разрывается или скручивается. Осо­бое внимание нередко придается луковице, которая обкусывается, разжевывается («они вкусные, кисленькие»), глотается либо выпле­вывается. В тех «случаях, когда луковица ошибочно принимается за гниду, она раздавливается между ногтей. Особое удовольствие дос­тавляет щекотание влажным концом волоса губ, кожи носогубного треугольника. После серии описанных выше манипуляций волос выбрасывается, складывается в кучу или карман либо вместе с дру­гими вырванными волосами скатывается в клубок.