|
Однако в некоторых греческих колониях существовал обычай, согласно которому суду или сенату давалось право разрешать самоубийство, если человек обращался за подобным разрешением. Это практиковалось на острове Цеос, в Марсели и некоторых других местах. С этой целью в «присутственных местах» хранился специальный запас «государственного яда» (цикуты), и каждый обратившийся мог его получить, если суд находил его доводы убедительными и давал разрешение на самоубийство. Этот обычай судебной санкции на самоубийство в более позднее время существовал и в некоторых римских провинциях. Но уже в глубокой древности находились люди, доказывавшие нелепость судебного определения «достаточности» причин, предъявляемых человеком в качестве оснований для самоубийства. Неоднозначно решался вопрос о самоубийстве у философов древности, средних веков и нового времени. Различные аспекты проблемы самоубийств рассматриваются в многочисленных философских работах (Сенека Л. А., М.: Политиздат, 1977; Юм Д., М.-Л.: Akademia, 1965; Монтень М., М.: Голос, 1992; Камю А., М., 1990; Розанов В.В., 1911; Луначарский А. Я., 1911; Судаков А. К., 1996; Красненкова И. П., 1999, и др.). Однако разбор взглядов отдельных философов не входил в задачи настоящей работы. Поэтому отношение к проблеме само- Отношение к самоубийству в истории 53 убийств у того или иного представителя общественной мысли (включая философию) автора интересует в первую очередь как выражение и документальное свидетельство отношения общества к этому явлению. Платон (М.: Мысль, 1994) в своей книге «Законы» полагал, что самоубийцы должны быть погребены отдельно от других людей, а их могилы не должны украшаться никакой надписью и никакими памятниками. Интересно, что и через две тысячи лет отношение к самоубийству одного из представителей гуманистического мировоззрения и утопического коммунизма Томаса Мора (М.: Наука, 1978) немногим отличалось от приведенных выше взглядов Платона. В своей знаменитой «Утопии» автор писал, что «если кто причинит себе смерть и священникам и сенату не будет доказана ее причина, то его не удостаивают ни земли, ни огня, но позорно выбрасывают в какое-нибудь болото без погребения». Вместе с тем Томас Мор допускал возможность добровольной смерти в тех случаях, когда неизлечимо больной человек таким образом прерывает «пытку»: «Делая так, он последует в этом деле советам священников, то есть толкователей воли Божией, и поступит благочестиво и свято. Те, кого они убедят в этом, кончают жизнь по своей воле в голоде или же, усыпленные, отходят, не чувствуя смерти». — 43 —
|