|
В целом, приведенное выше наблюдение достаточно наглядно демонстрирует наличие разнонаправленных тенденций в суицидальном поведении. Здесь эта «наглядность» связана с тем, что после суицида «все тайное становится явным»: неосознаваемый в пресуицидальном периоде призыв (в виде побуждения) превращается после покушения на самоубийство в средство влияния на окружающих с целью изменения ситуации. Однако рентное отношение к суицидальной попытке и даже угрозы повторения суицида в данном случае связаны именно с осознанием одной из составляющих суицидального акта. 44 ГЛАВА 1 Не вызывает сомнений, что возможное превращение истинного самоубийства в демонстративно-шантажное аутоагрессивное поведение и закрепление в психике подобных рентных установок здесь выступает как своеобразная «мишень» психотерапевтической работы с пациенткой. Любого рода психотерапевтическая работа не снимает необходимости и медикаментозной терапии депрессивного расстройства. Сложность суицидологического анализа, внешне понятного с точки зрения мотивов самоубийства, состоит в том, что отношение к суициду и соотношение различных составляющих его мотивационной структуры существенно различаются до и после суицидальной попытки. Кроме того, в представленном наблюдении речь идет фактически о двух вариантах суицидального поведения, один из которых включает непосредственное намерение прекращения собственной жизни, а другой — демонстрацию этого намерения как призыва с целью изменения поведения других людей. Разграничение этих вариантов по характеру мотивационной составляющей, по мнению автора настоящей монографии, целесообразно для непосредственной клинической работы с пациенткой. Необходимость краткого представления одного из клинических наблюдений в главе, относящейся к разделу так называемой общей суицидологии, диктуется тем, что здесь рассматривается важнейший параметр самоубийства. Этот параметр одновременно выступает и как важнейший критерий выделения, отграничения суицида от ряда других феноменов аутоагрессивного поведения. Однако сложность определения субъективной стороны суицидального акта многократно увеличивается в случае наличия неосознанных побуждений как существенного момента формирования мотива самоубийства. Учитывая, что в данном наблюдении мотивационная структура суицидальных действий раскрывается в более полном виде после суицида, по нашему мнению, эта «иллюстрация» развиваемых выше положений представляется оправданной. Интерес автора к приведенному наблюдению объясняется в определенной мере и наличием в данном случае неосознаваемой составляющей субъективной стороны суицида, выступающей как побуждение к суицидальным действиям. По мнению некоторых исследователей суицидального поведения, побуждение — это более четкое понятие, чем мотив или причина. «С его помощью можно лучше определить соотношение внешних и внутренних связей в аутодеструк-тивном действии или самоубийстве... побуждение... обусловливает мотивы, которые руководят действиями аутодеструкции, или самоубийства» (Пурич-Пейакович Й., Дуньич Д. Й., 2000). Авторы считают, что рациональность, присутствующая в сознании самоубийцы, дает — 35 —
|