|
За одну-две недели до госпитализации временами чувствовала, что за ней наблюдают и дома, однажды услышала детский плач на улице и почему-то очень испугалась этого. За несколько дней до госпитализации два дня по вечерам слышала голос матери: «Почему ты не идешь за мной?» «Голос был похож на голос матери, но какой-то загробный». Стала вспоминать, что неделю-две назад отец зачем-то точил нож, потом мать однажды позвала ее в час ночи со словами: «Я жить не хочу, звони в больницу». «Не знаю для чего, в последний вечер стала точить нож сама, хотя сначала о самоубийстве не думала». На вопрос отца о самочувствии сказала: «Оставь меня одну!» В час ночи «поняла, что другого выхода нет и надо умереть». С этой целью начала наносить себе многочисленные порезы шеи, чтобы «разрезать сонную артерию». Вначале резала себя ножом, а затем сменила нож на бритву и наносила порезы как на шее, так и на обоих предплечьях. Несмотря на то что была вся в крови, продолжала наносить себе порезы. Чудом осталась жива, так как некоторые самопорезы на шее находились в 1-2 см от сонной артерии. После нанесения самопорезов «ждала смерти». Отец, обнаружив ночью окровавленную дочь, вызвал «скорую помощь», и больная была госпитализирована после осмотра хирурга в психиатрическую больницу. В больнице при поступлении была плохо доступна продуктивному контакту, на вопросы отвечала односложно, периодически начинала плакать. Своего состояния не объясняла, характер болезненных переживаний не раскрывала. Предоставленная самой себе, сидела в скорбной позе, не проявляя интереса к окружающему. Совершенной ею суицидальной попытки не объясняла, но сообщила, что и «сейчас есть мысли что-либо сделать с собой», просила окружающих «навсегда усыпить» ее, так как она «не хочет жить». На отделении была плохо доступна контакту, большую часть времени проводила в постели, с больными и персоналом не контактировала, ела выборочно. Однако 376 ГЛАВА 8 уже спустя несколько дней, после начала терапии, заметно оживилась. Одновременно стали отчетливо проявляться галлюцинатор-но-бредовые переживания, сопровождавшиеся выраженной тревогой. Временами к чему-то прислушивалась, затем вскакивала и бежала к двери, стремилась открыть ее, кричала, что «там кто-то есть». В дальнейшем стала говорить, что все происходящее вокруг имеет к ней «какое-то отношение», в частности разговоры больных и персонала между собой. Отказывалась выходить на прогулки, заявляя, что ее «преследуют, подслушивают и записывают разговоры». Эта же симптоматика выявлялась и на фоне проводимой терапии гало-перидолом и сонапаксом, начатой сразу после поступления пациентки в больницу. — 344 —
|