|
Внешне не обнаружил какой-либо реакции на переезд его единственного приятеля, ранее жившего с ним в одном подъезде, в другой Суицидальное поведение лиц с пограничной психической патологией 291 район. Однако, со слов родителей, «если видел его случайно, буквально прыгал от радости, как маленький ребенок». Хотя приятель приходил общаться с другими ребятами, пациент стремился зазвать его домой, показывал ему книги и диски с музыкальными новинками. Вместе с тем, весьма неожиданно для родителей однажды довольно пренебрежительно отозвался об интеллекте своего единственного приятеля. Эта своеобразная полярность оценок и реагирования относилась не только к приятелю, но и к родственникам и даже родителям. При этом сожаления по поводу своих достаточно грубых (а часто и несправедливых) высказываний практически никогда не выявлял. За неделю до описанного выше суицида перенес грипп, после чего «стал какой-то тихий» и во всем соглашался с родителями. Начал ходить в школу, вел обычный образ жизни. К радости родителей, начал сам обсуждать с ними, в какой институт ему лучше поступать, и даже интересовался, нужен ли специальный репетитор при имеющемся у него уровне знаний. Если ранее участие в домашних работах было минимальным, то на протяжении последнего года учебы в школе практически был избавлен от каких-либо забот по дому. В один из дней мать попросила сына выполнить несколько простейших домашних дел. Неожиданно (по крайней мере, для последнего времени) он раздраженно бросил, что занят, и ушел к себе. Спустя некоторое время мать, уже в присутствии отца, вновь сказала про это и спросила (в полушутливом тоне), как он будет жить дальше, если ничего не умеет делать по дому. Так как сын «выглядел крайне раздраженным, но ничего не говорил», отец, чтобы разрядить ситуацию, сказал: «В армии всему научится». Сразу после этих слов сын вскочил со стула и вышел из комнаты, сильно хлопнув дверью. Затем зашел на кухню, включил газ в духовке и сунул туда голову. Его спасла случайность: мать, считая, что сын ушел к себе в комнату, спустя некоторое время зачем-то пошла на кухню и обнаружила его лежащим без сознания. «Помню только, что он не подавал признаков жизни». Трудности понимания этого суицида усугублялись тем, что выяснить личностный смысл самоубийства не удалось в силу обнаружившейся после случившегося тотальной амнезии с четкими элементами корса-ковского синдрома в дальнейшем. Реконструкция динамики внутренних переживаний суицидента в пре- и постсуицидальном периодах здесь невозможна. Микросоциальный конфликт (если только считать таковым весьма осторожные слова матери о необходимости участия в элементарных домашних работах или заявления отца об армии) в данном случае тоже не объясняет произошедшее. А понять и объяснить эту попытку самоубийства необходимо и врачу, и родителям юноши. — 263 —
|