Отвергнув уговоры отречься от своей веры, вечером 16 марта 1244 г. 215 катаров вышли из крепости Монсегюр и, взявшись за руки и распевая гимны, добровольно поднялись на костер, зажженный для них инквизиторами и солдатами Людовика Святого. С того дня место их гибели зовется во Франции Полем Погибших в Пламени, а на месте костра высится каменная стелла с равносторонним крестом и надписью: «Катарам — мученикам за чистую христианскую любовь». Вряд ли есть необходимость комментировать это коллективное самоубийство, совершенное по чисто религиозным мотивам. В ноябре 1978 г. весь мир был потрясен Гайанской трагедией — коллективным самоубийством членов возглавляемой Джонсом секты «Народный храм». Погибло 912 человек, строивших в джунглях Гайаны под руководством своего лидера «идеальный город» Джонстаун, а затем по его приказу совершивших самоубийство путем отравления или с помощью огнестрельного оружия. Патологоанатомы установили, что не менее 700 из 912 погибших были убиты (не оказав никакого сопротивления охранникам «живого Бога» Джонса), остальные ушли из жизни «добровольно». 276 жертв среди «покончивших с собой» были детьми. Потом будут коллективные самоубийства членов таких общин, как «Храм солнца», «Ветвь Давида», «Небесные врата» и других, но именно Гайанская трагедия стала своеобразным символом опасности тоталитарных сект (Дворкин А., 2000). Эти примеры коллективных самоубийств подлежат оценке в первую очередь как явления социально-психологического характера. Однако, безусловно, в оценке массовых добровольных уходов из жизни определенную роль может сыграть и суицидологический, и даже медико-психиатрический анализ тех или иных моментов происходящих трагедий. Это может быть анализ личности лидера и рядовых членов той или иной общины, методов психологического воздействия, состояния, в котором находились люди, добровольно прекращающие свою жизнь. В рамках настоящей работы коллективные самоубийства 2 Зак. 4760 34 ГЛАВА 1 приводятся только как иллюстративный материал, как примеры суицидов, обусловленных так называемым социальным императивом. Эти суициды выступают как контраст «персональным» самоубийствам, мотивы которых носят личный характер. Самоубийства по мотивам личного характера и составляют основную массу суицидов, требующих клинико-психологической оценки. Но и в этих случаях суицидологический анализ бывает затруднен в силу разнообразия форм суицидального поведения. Исследователи используют самую различную терминологию, отражающую различные стороны покушения на самоубийство и связанные с этим обстоятельства. В этой главе речь идет не столько о теоретических концепциях самоубийства (и соответствующем понятийном аппарате), сколько об определении понятия суицида и его месте в ряду аутодеструктивного поведения. Однако далеко не всегда используемая терминология позволяет однозначно судить о характере конкретных суицидальных проявлений. — 26 —
|