В самых общих словах специфика этой формы регуляции такова: если в плане достижения успеха цели определяют и диктуют подбор соответствующих средств и по сути все средства хороши, лишь бы вели к успеху, то в плане нравственном главными становятся не цели, а нравственная оценка этих целей, не успехи, а средства, которые были выбраны для их достижения. Говоря образно, если в первом случае победителей не судят, а побежденных не оправдывают, то во втором — победителей могут судить, а побежденных оправдывать; если в первом случае цель оправдывает средства, то во втором — средства полномочны оправдать или исказить цель, ее первоначальную суть. Речь идет о той плоскости общечеловеческого бытия, где люди выступают как равные, вне зависимости от их социальных ролей и достигнутых на сегодня внешних успехов, равные в своих возможностях нравственного развития, в праве на свою, соотносимую с нравственными принципами оценку себя и других. До сих пор мы говорили о динамических смысловых системах, по сути почти не затрагивая вопроса об их связи с конкретным строением деятельности. Если взять приведенную выше схему деятельности (1), то в ней, казалось бы, вообще нет места этим системам и все движение может быть вполне объяснено в терминах мотива, цели, действия, операции. Однако помимо общего определения личностного смысла как «значения значения» А. Н. Леонтьев дает и второе, более конкретное, операциональное определение через указание места (в известной степени — механизма порождения) личностного смысла в структуре деятельности. Согласно этому определению, личностный смысл есть отражение в сознании отношения мотива (деятельности) к цели (действия) 43. Данное определение представляется чрезвычайно важным и во многом не до конца оцененным и использованным, поскольку в отличие от других подходов выделяет 98 природу смысла не как непосредственно предмета, «вещи», а как сущность отношения между «вещами», в данном случае — между мотивами и целями деятельности. Вместе с тем дальнейшее развитие этого подхода требует предпринятая целого ряда шагов 43а. Наиболее существенным, на наш взгляд, должно явиться рассмотрение смысловых систем не только в связи с протеканием конкретной деятельности, но и как особых орудий, «органов» целостного психического организма, направленных в конечном итоге на выполнение функций ориентации в присвоении родовой человеческой сущности. Иначе говоря, смысловые отношения, будучи порожденными в деятельности, не остаются к ней непосредственно приписанными, возникающими лишь тогда, когда вновь и вновь воспроизводится данная деятельность, но они, как мы уже писали, образуют особую сферу, особый, относительно самостоятельный план отражения — иной, нежели план конкретных взаимосвязей целей, действий и операций. Поэтому мы можем вслед за Г. В. Биренбаум и Б. В. Зейгарник говорить о смысловом поле и о действенном поле 44. Или, если обратиться к современным изысканиям, первое .определить как смысловое строение, второе — как собственно бытийный слой сознания, проявляющийся в образах, представлениях, значениях, программах решений, действий и т. д.4 Именно смысловое строение, смысловое поле и составляют особую психологическую субстанцию личности, определяя собственно личностный слой отражения. — 78 —
|