* Разработанный метод правильнее следует называть именно анализом клинического материала, а не анализом данных историй болезни, поскольку мы видели, что он опирается отнюдь не только на эти данные, но и на результаты обобщения клинических бесед, наблюдений и экспериментов и др. 170 мых нам вариаций условий, их фиксация и прослеживание, сбор дополнительных данных (беседы, наблюдения, эксперименты) и многое другое. Фактически каждая такая проверка — это исследование, которое в свою очередь может потребовать новой проверки и развертывания соответствующего нового исследования и т. д. Клиника, жизненный материал, в ней содержащийся, являются в этом плане постоянно идущим испытанием выдвигаемых психологических построений, и ложные, не нашедшие оснований в реальности построения этих испытаний, как правило, не выдерживают и остаются лишь достоянием истории; зато те, что их проходят и с честью выдерживают, обретают удивительно долгую жизнь в науке. Но помимо этого, повторяем, очень важного, но, если так можно выразиться, окольного, долгого пути проверки необходимо наметить путь более краткий, прямой, оперативный, связывающий, в частности, наши построения не только с логикой научного поиска и теоретических изысканий, но и с насущными прикладными задачами. В области аномального развития (как, пожалуй, ни в какой иной области психологии) невозможно до конца оставаться равнодушным созерцателем и бесстрастным исследователем происходящего, ибо объект исследования не вещь, не абстрактный предмет или физический процесс, а живая драма, иногда трагедия судьбы, отклоняющейся от путей полноценного развития, от путей приобщения к человеческой сущности и счастью. В это происходящее хочется вмешаться, исправить, помочь, направить по другому руслу. Поэтому насущная задача состоит в том, чтобы найти адекватные способы проверки наших выводов не только через анализ вариаций аномального развития, но и через пути коррекции, исправления этого развития, иначе говоря, совместить теоретическую проверку и практическое применение. На первый взгляд решение такой задачи маловероятно. Действительно, сущность предмета, как мы хорошо знаем, раскрывается через анализ истории его становления. «Познать предмет — значит вскрыть реальный механизм его образования; значит узнать, как, почему и из чего он «делается», т. е. раскрыть реальный путь и способ его естественного «производства», а в идеале — и искусственного «воспроизводства» в условиях эксперимента»28. Но ведь в данном случае речь идет о «производстве» аномального, извращен- — 144 —
|