|
Мой учитель, презирая обывателей, говорит, что они одержимы звероподобными духами, которые, как животные, только и ждут, как бы что-нибудь съесть. Они все время ищут материальных благ и выгод. Они не понимают, что значит человеческое достоинство и законы нравственности, которые управляют человеческой жизнью. Что касается фехтования, то Итиун советует, во-первых, не полагаться на технические приемы. Большинство фехтовальщиков уделяют им слишком много внимания. Тот, кто хочет следовать Мечу непребывания, должен отказаться от намерения превратить фехтование в источник благополучия или развлечение, в вещь чисто внешнюю, внешне привлекательную. Не следует думать о победе над противником. Фехтовальщик не должен думать об исходе боя, его ум должен быть свободен от подобных мыслей. Первый принцип фехтования — это глубочайшая интуиция прозрения, совершенная интуиция Небесного Разума, который действует в гармонии с любыми обстоятельствами, а больше ничего от фехтовальщика не зависит. Когда Небесный Разум присутствует в нас, он знает, как ему себя вести, что бы ни произошло. Когда человек видит огонь, его разум сразу знает, как его использовать; когда находит воду, разум подсказывает ему, для чего она. Когда человек видит другого в опасности, разум ведет его на выручку. Пока мы с ним, как бы сложна ни была ситуация, мы будем вести себя как подобает. Он был еще до нашего рождения, этот принцип, который управляет Вселенной как нравственно, так и физически. Этот творческий принцип имеет четыре аспекта: • гэн (юань) — «великое», • ко (хэн) — «успех», • ои (ли) — «продвижение, способствование», • тэй (чэн) — «упорство, настойчивость». Когда человек рожден силой творческого принципа, он воплощает эти четыре аспекта в форме четырех социальных добродетелей: • дзинь (жень) — «любовь, человеколюбие», • ги (и) — «справедливость», • рэй (ли) — «правильность», • ти (чи) — «мудрость». Эти четыре добродетели определяют человеческую природу, а другие люди видят в этом человеке духовного вождя. В чистейшем виде Изначальная Природа функционирует в нас во младенчестве, когда нас еще не отняли от материнской груди. Полагаясь на Природу, позволив ей действовать по своему усмотрению, не препятствуйте ей действовать своим относительным сознанием, тогда мы будем самодостаточны и в зрелом возрасте. Но, увы, когда мы растем, у нас возникает много всяких концепций, позиций и амбиций, которые существенно искажают картину мира, которую мы получаем из наших чувств. И мы уже не можем видеть просто гору, такой, как она есть в ее таковости. Вместо этого на зрительное восприятие горы накладывается много идей о горах, наши предшествующие знания и впечатления. Гора с таким наслоением не чудесна, а чудовищна. Это — результат того, что мы пропитаны всяческими доктринами, учениями, обретенными в результате наших обширных интересов. Тут смешивается личное с политическим, социальным, экономическим, религиозным. Получается совершенно извращенная картина. Вместо того чтобы жить в мире Изначальной Природы, в ее прекрасной наготе, мы живем в искусственном, окультуренном мире и к тому же не сознаем этого. — 22 —
|