|
Это целый ряд стилей ушу, объединенных общим названием сян-синцюань — «стили образа и формы» или «стили имитации формы». Они основаны на подражании движениям и повадкам животных. В сянсинцюань состояние естественности, спонтанной раскрепощенности (цзыжань) достигается за счет полной самоидентификации с избранным объектом, причем не только внешней, но что самое главное, внутренней. Человек, овладевая «формой и образом» тигра, змеи, дракона, достигал естественной раскрепощенности и природной мощи животного в своем «первозданном состоянии». Имитация движений животных известна в Китае давно. В ранних тотемных танцах предки китайцев имитировали манеру боя животного. Например, в первых веках нашей эры при императорском дворе устраивались танцы обезьяны и журавля. В начале 2-го века н.э. трактат «Хуайнань-цзы» описал упражнения «карабкающийся медведь», «вытянувшаяся в полете птица», «моющаяся дикая утка», «скачущая обезьяна», «смотрящая сова», «оглядывающийся тигр», объединенные названием «игра шести животных» (люцинси). Несколько позже знаменитый враче-ватель, даос Хуа То (141—208) создал комплекс «Игра пяти животных» (уцинси), на основе движений медведя, тигра, оленя, обезьяны и птицы, утверждая, что это «может излечить каждого». Однако все эти упражнения относились скорее к системам психофизической регуляции и не представляли боевого искусства в полном смысле этого слова. Но именно они заложили основные принципы стилей сянсинцюань. На чем же основываются стили имитации животных? Уподобление животным требует повторения не только их внешней формы, например, переваливающейся походки медведя или забавных ужимок обезьяны, но и внутреннего состояния. В китайской традиции это объяснялось как сочетание «формы и бесформенного», соответствовавших внешнему и внутреннему в человеке. Для этого бойцы ушу имитировали даже дыхание животного, уподобляя ток энергии ци в своем теле ее циркуляции в теле животного. Подражание животным, прочно входя в сознание занимающегося ушу, могло изменять кинематику его движений, а на последующих этапах — и манеру мышления. Поэтому человек не столько подражал природе, сколько обнаруживал в ее обитателях самого себя, предполагая в чужом движении безграничность собственных возможностей. В традиционной китайской философии не было различий между понятиями «тождество» и «подобие». За основу бралось именно подобие, т.е. человеку не обязательно было полностью походить на подражаемое животное. Достаточно было сэмитировать несколько характерных признаков, например, издать крик орла, сформировать особую позицию ладони — «лапу тигра», прыгнуть, как обезьяна. В этом случае считалось, что человек набрал определенное количество признаков требуемого объекта. Такой чисто китайский подход давал возможность имитировать даже несколько животных сразу, не добиваясь полного внешнего сходства с ними. Например, мастера стиля суньбинцюань («Кулак полководца Суньцзы») учили, что необходимо иметь «драконью поясницу, орлиный глаз, змеиные ноги, а в передвижениях походить на ласточку». — 73 —
|