|
Тёдзюн Мияги (слева) выполняет бункай со своим сэмпаем Дзюхацу Кёдой
Снимок сделан в 1906 или 1907 г
Говорят, что тренировки в додзё Хигасионны отличались суровостью, поэтому многие из тех, кто приходил, покидали мастера и уходили к другим. Да и самого Мияги неоднократно посещала такая мысль, но к тому моменту, когда он уже должен был закончить школу, он осознал, что каратэ играет в его жизни очень важную роль и бросить занятия значило отказаться от необходимого. Превознемогая боль и усталость Мияги посещал тренировки. Но стремление стать мастером каратэ побуждало его заниматься и в свободное время. По утрам путь в школу он совершал бегом, а кроме этого часто ходил к морскому побережью, где занимался в основном физическими упражнениями. Выполняя Сантин-ката, он пытался заглушить шум прибоя силой своего дыхания; он поднимал тяжёлые камни и совершал с ними различные движения, чтобы развить силу, бросал их, стараясь метнуть как можно дальше. Для того, чтобы развить силу спины и шеи, обвязывал пояс вокруг одного конца бревна, а другой надевал на шею и разгибал спину. А после тренировки, проведённой у мастера Хигасионны, он уставал настолько, что, как рассказывают, не мог подняться по лестнице на второй этаж, где находилась его комната, поэтому часто ему приходилось ночевать в коридоре на полу...
Вообще, о том, как тренировался Мияги, ходят легенды. Многое из того, что он якобы делал, просто неправдоподобно, но кое-что в этих рассказах является правдой. Он действительно великолепно владел своим телом и разумом, а с целью самосовершенствования зачастую совершал странные на первый взгляд вещи. Например, идя по узкой и пустынной городской улице, по обе стороны которой стояли мощные и грубые каменные стены, он бился плечом об одну из них, отскакивал, бился о другую. Делал он это для того, чтобы укрепить свои мышцы и быть нечувствительным к боли. Он мог также, ни с того ни с сего, упасть на мостовую, проверяя свою страховку при падении. Мияги, как рассказывают, никогда не садился спиной к двери или открытому окну, каждый раз подсознательно выбирая наиболее удобное положение для защиты при неожиданном нападении. Перед тем как лечь спать, он наносил несколько ударов по сетке от москитов, проверяя, быстры ли его движения, и гасил свечу ударом кулака. Однажды, он проснулся и попросил жену открыть и закрыть ставни, потом ещё несколько раз также. Она выполнила просьбу, но решила, что он сошёл с ума. На самом деле, он просто хотел проверить, с каким звуком открываются окна, чтобы уметь распознать вторжение в дом. Всё это звучит непривычно, но надо признать, что Тёдзюн Мияги не был человеком конца XX или начала XXI века...
Несколько раз ему пришлось демонстрировать свои умения на людях. Известный мастер каратэ и историк-исследователь Ричард Ким нашёл одно редкое упоминание об одном таком выступлении, которое состоялось в 1924 году. Данное упоминание сделано было журналистом Ансю Токуда, которому в детстве довелось наблюдать тренировку и показательные выступления Мияги и его учеников. Сам он до этой встречи некоторое время занимался Сюри-тэ, и, когда увидел групповое исполнение ката Сантин, он оценил его как "дикий и грубый вид тренинга". Показательные выступления состоялись по просьбе газеты "Асахи Симбун", и на них кроме демонстрации ката и бункай-дзюцу (расшифровок движений ката) Мияги показал ещё и несколько “трюков”. Так, например, он руками разорвал в клочья большой кусок сырого мяса, ударом нукитэ (кончиками пальцев) пробил плотную связку бамбуковых прутьев, сжал кулак и достал один из них. На кончики пальцев ноги он положил кусочек мела, подбросил его ногой и в прыжке попал по нему ударом другой. Зрители могли видеть чёткую белую отметину на подушечке под пальцами, оставленную мелом. Кроме того, он попросил зрителей нанести ему несколько ударов по телу деревянным шестом — никакого эффекта: ему не было больно! Большим пальцем ноги он поднял тяжёлую канистру с керосином и держал так долгое время, а голыми руками сдирал с живого дерева кору! И при этом Мияги заявил: "Своему умению я обязан каратэ. Всё, что вы видели, доступно каждому. Я не делаю ничего из того, что не в состянии проделать любой из собравшихся здесь. Возможно всё!"
Несмотря на долгие часы работы на макиваре у Тёдзюна Мияги не было видно грубых мозолей на костяшках кулаков, и связано это с тем, что больше внимания он уделял техникам защиты и атаки открытой ладонью. Излюбленными приёмами контратаки мастера были захваты, а также тычки пальцами в глаза противника и по жизненно важным органам. Один из его учеников, Мэйтоку Яги (ныне 10 дан, глава организации Мэйбукан) вспоминает: “В старые добрые времена говорили, что время в бою, потраченное на то, чтобы сжать кулак — это время, потерянное зря”. Сила хвата Мияги была поразительной. Его даже прозвали "Нику тигири Мияги", что означает "Мияги, разрывающий на куски". В некоторых источниках я нашёл сведения, будто Мияги мог подпрыгнуть и пробить ногой доски потолка. Подтвердить данное утверждение трудно, скорее всего, это не так. Однако Тёдзюн Мияги не любил делать показательные выступления, подчёркивая, что воинское искусство не имеет ничего общего с шоу. Однажды, один из журналистов, увидев в исполнении мастера Мияги столь необычные действия, спросил, почему он не зарабатывает на этом деньги и славу. Сэнсэй ответил на это так: “Если кто-то хочет увидеть нечто интересное, я имею в виду шоу, то пусть он направляется в театр или цирк”. Он был слишком высокого мнения о воинских искусствах, чтобы уподобить их развлекательному представлению.
Мияги продолжал тренироваться под руководством своего учителя Канрё Хигасионны вплоть до смерти мастера в 1916 году. Только на некоторое время он оставлял мастера, когда его забрали на службу в армию. Я нашёл также сведения, автором которых является Норими Госэй Ямагути, согласно которым Мияги ещё в 1905 году посещал Китай, пытаясь скрыться от призыва в армию. Мне было небезынтересно узнать это, однако, подтвердить эту информацию лично я не могу. В декабре 1910 года, после женитьбы, его мобилизовали и направили в Пятую Дивизию в лагерь Мияко-но-дзё, располагавшийся в Миядзаки-кэн, Кумамото на о-ве Кюсю. Там ему пригодились навыки самообороны, а также умение владеть шестом и копьём, которые Мияги переложил на штыковой бой с винтовкой (дзюкэн). Будучи человеком неглупым и богатым, он приложил усилия и средства для того, чтобы показать офицерам своё благородное происхождение. Этим он заслужил доверие старших по званию. Деньги, получаемые за службу и присылаемые родителями, он тратил на то, чтобы проводить время с офицерами и угощать их выпивкой. Вскоре он завоевал их доверие они даже решили доверить ему проведение занятий по физической подготовке и разрешили преподавать каратэ, но вскоре от этого отказались. Тренировки, являвшиеся для рядовых солдат общеобязательными, никто не хотел посещать: Мияги был весьма суров со всеми и начал с того, что приступил к обучению ударам. Вместе с рядовыми в одном ряду стояли и офицеры, выссказавшие желание научиться каратэ. После проработки базовой техники бойцы должны были отрабатывать на макиваре технику удара кулаком по нескольку часов, что не вызывало у них большого желания. После нанесения ряда ударов по макиваре у многих стали кровоточить руки, и они решили остановиться. Мияги, видя это, сказал, что надо бы ещё немного потерпеть. Наибольшее внимание Мияги уделил и тем военнослужащим, которые в момент прибытия Мияги в лагерь пытались показать, что они сильнее других и обладают большими правами, нежели другие. Теперь они получили урок. Короче говоря, Мияги показал старослужащим, что такое каратэ, и его зауважали.
Служить Мияги довелось с националистически настроенными японцами, которые пытались унижать выходцев с Окинавы. Те обычно могли говорить только на своём диалекте Хогэн, и зачастую не умели читать и писать. Только во флоте положение окинавцев было боле-менее равным по сравнению с большинством выходцев с Кюсю. Из всех призывников с Рюкю, насколько мне известно, в то время до звания сержанта дослужился только мастер Сёрин-рю Кэнцу Ябу, за что и получил прозвище "Сержант". Отделение Мияги благодаря его талантам постоянно выигрывало соревнования по боям на макетах винтовок и деревянных мечах. Видя, что не могут с ним справиться, они задумали проучить его. Однажды ночью они напали на спящего Мияги и стали избивать его палками, намереваясь убить. Тёдзюн, не ожидавший такого, втянул голову в плечи, закрыл её руками и напряг мускулы, чтобы выдержать удары. Наутро нападавшие были изумлены, увидев, что не смогли причинить окинавцу никакого вреда и тот смог ещё и прийти первым к финишу на состоявшемся в это утро кроссе...
Мияги всегда помогал своим сослуживцам. Часто, когда перед солдатами ставилась задача преодоолеть в полной выкладке участок пересечённой местности длиной в 40 км, не все могли выдержать такое. Мияги не только помогал нести отдельные вещи своих слабых товарищей, но иногда нёс их вместе с поклажей на себе. То, что он был необычайно силён, видели все. Это определил с первого взгляда и тренер по дзюдо в городе Мияко-но-дзё, куда Мияги направился в один из отпусков, чтобы потренироваться. Мастер сразу же отметил, что у парня с такой мощной шеей и крепкими руками за плечами не один год занятий физическими упражнениями. И действительно, когда он приступил к занятиям, никто не мог с ним справиться. Мияги часто посещал это додзё, и перед отъездом сэнсэй попросил его остаться продолжить постижение дзюдо немного дольше. Мияги отказался: он торопился на родину…
После смерти наставника (точные даты нам неизвестны, и многие утверждают, что Мияги побывал в Китае ещё в мае 1915 года, то есть до того, как умер его учитель) он решил направиться в Китай, в город Фучжоу, где Хигасионна учился гунфу у легендарного Рюру Ко, и найти его. В этой поездке его сопровождал известный на Окинаве мастер гунфу, друг Мияги У Ксянгуй (1886-1940гг), известный больше под именем Гокэнки (он стал гражданином Японии и принял имя Ёсикава). Но на прежнем месте не оказалось дома мастера Рюру Ко — в ходе Китайской революции его семья съехала с нажитого места в поисках более спокойной провинции. Возможно, ему просто не повезло. По этому поводу Морио Хигаонна рассказывал в одном своём интервью, что Мияги посетил Китай, когда ему было 28 лет (наиболее вероятно, что это произошло в 1916 году). После смерти Канрё мастер Мияги стал набирать своих собственных учеников. Многие историки спорят, тогда или чуть позже, после поездки в 1936 году, он ввёл две новые ката – Тэнсё и Сайфа. Где-то с 1918 года он начал преподавать каратэ в школах Окинава Сихан (Педагогический Колледж Окинавы) и Наха Сёгё (Коммерческое училище города Наха). В 1922 году он стал инструктором в додзё Полицейского училища префектуры, позже преподавал в суде города Наха, в Ассоциации физической культуры префектуры и в различных университетах Центральной Японии.Мияги играл одну из наиболее важных ролей в развитии каратэ-до на Окинаве. Ещё в 1918 году группа мастеров каратэ объединилась для совместных тренировок и обмена опытом. Он общался с такими выдающимися личностями, как Тётоку Кян, Симпан Сирома (1890-1954гг), Кэнва Мабуни (1889-1952гг), а также братьями Мотобу – Тёю (1864-1927гг) и Тёки (если всё же столкновение Мияги с "Сару", то есть Тёки, имело место, то произошло оно скорее всего как раз тогда; Тёки Мотобу уже в 1921 году уехал с Окинавы). Существовала подобная ей другая группа мастеров – Гитин Фунакоси, Тёсин Тибана, Анбун Токуда, Тёдзё Осиро, Токумура и Исикава.
— 39 —
|