|
Конечно, в данном случае не стоит рассматривать семьи без женщин. Такие семьи тоже полезны для общества, но там действуют какие-то другие законы. Я об этом ещё не думал. В другой раз, может. Итак, ещё раз. Давайте на минутку отвлечёмся от пива и, наконец, задумаемся. Как формировался баланс до того несчастного случая? Не тот баланс, который в балансовой ведомости по зарплате станочниц и профессорш. А природный, который, как известно, есть всюду, где солнце светит, птицы поют, а рождаемость расширенно воспроизводится? Мужчина работал, женщина сидела с детьми. Свободы у неё не было. Она не могла пойти подзаработать, а вечером радостно поприветствовать мужа: «Ну что разлёгся как животное?» Но и у мужа не было свободы выгнать жену с детьми, а себе взять подобрее и поновее — без него они бы отдали богу душу. А всё это потому, что с работой тогда было туговато. Это спасибо капитализму, каждый теперь может вдоволь наслаждаться свободой, как трактор «Беларусь» на пашне. Так что ни свобода, ни рабство тут ни при чём. Зависимость женщины от мужчины, помимо естественной психологической, которую к делу не пришьёшь, формировалась легко и просто — экономически. Мужчина не разгибал спины, окультуривая неприветливую экологию, а что удавалось урвать лично для себя, обменивал у женщины на её прекрасное тело. Конечно, можно возразить, что, кроме тела, у женщины ещё много всего прекрасного, но мужчины же животные, что с них взять. Так что душу не рассматриваем. И получалась примитивная семейная экономика докапиталистического хозяйства: голова + руки мужчины = тело женщины Строго говоря, равенство следовало бы заменить на знак «>», ибо излишек произведённого мужчиной и не потреблённого в семье, накапливаясь, создавал то самое общественное богатство, которым мы тут все наслаждаемся, забыв, откуда оно взялось. Да и «равенства», строго говоря, в семье не было. Женщина тоже там работала, а мужчина ещё и защищал её, случись чего. Но не будем вдаваться в эти мелкие детали. Ограничимся домашним очагом и выделим главное — мужчина работал и содержал семью, женщина воспитывала детей, отдавая в обмен мужчине своё тело. И стояли между ними мир, согласие и экономический знак «=». Ну, тут, я думаю, все согласны. Все это знают. Поэтому хлебнём пивка и пошли думать дальше. С наступлением капиталистической свободы женщина получила возможность зарабатывать как и мужчина, то есть продавать свой труд. Фигурально выражаясь, у неё неожиданно появились голова и руки. Однако остальное тело — женский природный капитал — как ни странно, никуда не делось. Оно по-прежнему имеет ценность, и женщины по-прежнему продают его мужчинам. Или обменивают. Или ещё что. А зачем задаром отдавать?! Нет, бывают, конечно, приятные исключения. Бывает, даже дети сами родятся. Много чего бывает, но давайте об этом в другой раз подумаем. — 182 —
|