Производство собственности (зерно и скот)Захват и грабежи привели к накоплению собственности. Вслед за захватчиками тащились мародёры, ставшие меновыми торговцами. Параллельно люди нашли ещё более удобные способы накопления, сильно облегчавшие жизнь — земледелие и скотоводство. Рабов стало выгоднее использовать для труда, а мера перешла в сознательную фазу, мысленно отделилась от собственности и стала отмерять уже не только её саму, но также труд и торговые долги. Физически она благополучно переселилась в вес соли, мешки зерна и головы скота. Принуждение власти по-прежнему не знало границ, и помимо всего прочего она собирала с подданных дань, отмеряя и присваивая собственность независимо от любого общественно полезного труда и торговли его результатами. Однако личная собственность подданных стала перерастать в частную (т. е. «неприкосновенную») и чем больше её было, тем больше было свободы и тем активнее обмен. Незаметно мера собственности стала стимулом к накоплению собственности. Причина такой метаморфозы лежит на поверхности — полезность полезна своей полезностью и много её не бывает. Поэтому собственность есть благо. И чем проще её измерять, тем отчётливее столбовая дорога к её приобретению и накоплению — от разбоя и насилия до выдумки и труда. Все эти пути были досконально исследованы, все возможности по приобретению и отъёму, наследованию и конфискации, работе и изображению работы, разведаны и опробованы. Формы общества стали определяться способом добычи собственности, что назвали «способом производства», хотя далеко не всегда это было собственно производство. Но суть не меняется — брачные отношения дополнились «производственными» в качестве стимула развития и трансформации всего человеческого общества, а вместо самки самцы стали всё больше стремиться к выгоде. Так самки своим самоотверженным примером показали самцам путь к светлому будущему, и деньги стали приобретать всё большее влияние, стимулируя освоение окружающего жизненного пространства. Эмансипация собственности (символы)С расширением обмена и отмиранием отъёма, рабов стало проще отпустить «на волю» и заставить самим платить налоги, что практикуется до сих пор. Сами же натуральные подати, включая трудовую и солдатскую повинность, оказалось сподручней заменить символическими. Помимо упорядочения поборов, это давало власти дополнительную выгоду. В качестве символов власть сначала использовала ракушки, потом отчеканила монеты, а потом нарисовала бумажки. Новые платёжные средства — материализованная мера — быстро пошли в народные массы в силу своего удобства и сильно подстегнули торговлю. Так противоречие между желанием подданных иметь и желанием власти отнять стало источником появления денег и двигателем дальнейшего развития общества. Ради денег стали развиваться наука, культура и ремесло, а сами деньги лезть во все щели, куда только можно, что, впрочем, далеко выходит за рамки нашего интереса. — 17 —
|