|
Случается, что Габен использует в споре явно недопустимые приемы: ссылается на какие-то малоизвестные, чуть ли не вымышленные авторитеты, цитирует какие-то сомнительные факты из малоавторитетных источников. И что характерно — всегда настаивает на неоспоримости своих "доводов". Спор с Габеном далеко не всегда доставляет интеллектуальное наслаждение его оппонентам. Собственные оригинальные мысли он, в силу своей слабой интуиции, как правило, не часто высказывает. Поэтому вся полемика обычно сводится к не всегда уместному цитированию, которое иногда только уводит в сторону от обсуждаемой темы, и, кроме того, теряя инициативу в споре, Габен начинает либо давить, либо нервничать и раздражаться — и то, и другое наблюдать бывает очень неприятно. Габен не упустит случая продемонстрировать свои познания в самых различных областях, причем предварительная подготовка ему для этого не требуется. Интересы его действительно довольно обширны, но в силу этого зачастую поверхностны. Поэтому каждый раз, когда предоставляется возможность высказаться на знакомую ему тему, Габен это делает, практически не задумываясь и не слишком вдумываясь в смысл. (По принципу, "что вижу, о том и говорю".) Причем нелепость собственных высказываний его иногда вовсе не смущает: главное для него в этой ситуации — произвести впечатление "интересного" собеседника. Такое впечатление в первую очередь рассчитано на его дуала Гексли, обычно воспринимающего человека таким, каким он себя преподносит. Демонстративные рассуждения важны для Габена еще и постольку, поскольку предполагают двойной психологический смысл. С одной стороны — это смысл его рассуждений, к которому он, казалось бы, даже не всегда прислушивается, с другой стороны — лукавая и многозначительная ирония, которую он в этот момент выражает взглядом — и слегка сдерживаемой улыбкой и которая не имеет никакого отношения к сути его рассуждений. Вот именно эта многозначительная ирония и есть наиважнейший элемент его этической игры. Она переключает слушателя на совершенно другой план отношений, заставляя его воспринимать логические рассуждения Габена всего лишь как фон или как повод для привлечения внимания. И Гексли со своей великолепной этической интуицией это сразу же безошибочно понимает. Понимает, что о чем бы сейчас ни рассуждалось, для Габена это всего лишь повод выйти "на контакт", это только способ привлечь к себе внимание и удержать его. На фоне такой "логики" Гексли чувствует, что может совершенно спокойно высказываться на любую тему без опасения быть уличенным в логических противоречиях. Гексли понимает, что к логическому смыслу здесь прислушиваться не будут, поскольку здесь идет другая игра, к которой логика не имеет никакого отношения. — 324 —
|