Как любовь формирует мозг ребенка?

В младенчестве эти ранние эмоциональные знания, первый эмоциональный опыт, позволяют установить систему физиологических ожиданий того, что является «нормальным» уровнем биохимических соединений. Таким образом они определяют базовый уровень серотонина, кортизола, норадреналина, и устанавливается своеобразный «исходный уровень», который наш организм воспринимает как нормальное состояние. Они также определяют количества биохимических соединений, которые вырабатываются в ответ на какую-то ситуацию. Стресс в младенчестве — такой, например, когда ребенка постоянно игнорируют, если он плачет, — особенно вредоносен, так как высокий уровень кортизола в первые месяцы жизни может оказать разрушающее воздействие на развитие системы нейромедиаторов, проводящие пути которых еще только формируются. Они еще незрелы и не до конца сформированы даже к возрасту отлучения от груди (Коллинз и Депью, 1992; Кониешни и Роужнесс, 1998). У детей матерей, которые демонстрируют отчуждение и холодность, базовые уровни норадреналина, адреналина и дофамина ниже, чем у других детей (Джонс и др., 1997). В состоянии стресса эти биохимические системы могут получить перекос в ту или иную сторону, что в дальнейшем сделает регуляцию различных процессов для индивида более сложной.

Дети рождаются с ожиданием, что им помогут справиться со стрессом. У них есть тенденция к низкому уровню кортизола в первые месяцы жизни, пока родители и другие взрослые, заботящиеся о них, поддерживают их в эмоциональном равновесии через прикосновения, покачивания, поглаживания, кормление (Хофер, 1995; Левин, 2001). Но их незрелые системы очень нестабильны и реактивных; их кортизол может подняться до очень высокого уровня, если на них никто не обращает внимания (Гуннар и Донцелла, 2002). Младенцы не могут самостоятельно управлять уровнем своего кортизола.

Тем не менее постепенно они привыкают к неприятным ситуациям, если они уверены, что ситуация будет исправлена взрослым; и кортизол в этом случае высвобождается не так легко (Гуннар и Донцелла, 2002). Как только устанавливается более-менее четкий режим сна и бодрствования, обычно в возрасте от 3 до 6 месяцев, устанавливается и нормальный ритм выработки кортизола, когда он достигает своего пика ранним утром при пробуждении малыша. Однако практически все раннее детство (примерно до 4 лет) уходит на то, чтобы установилась взрослая схема выработки кортизола с высоким уровнем утром и низким к концу дня.

До сих пор существует неразбериха в понимании того, как помочь маленькому ребенку справиться с расстройством. Оставить ребенка «проплакаться» и не брать его на руки, чтобы не избаловать, — метод, о котором упоминалось в самом начале главы, — до сих пор является распространенной практикой. Наверное, совершенно избежать такого подхода и не удастся, но использование его в качестве регулярной практики оставляет желать лучшего. Ребенок, чей стресс (а соответственно, и высокий кортизол) не снимается действиями взрослого, серьезно страдает. Есть определенные доказательства, позволяющие предположить, что высокий уровень кортизола может оказать токсическое воздействие на развивающийся мозг. В частности, слишком большое количество кортизола может негативно повлиять на развитие глазнично-лобной и префронтальной зон коры головного мозга (Лайонс и др., 2000а) — зон, ответственных за распознавание социальных сигналов и приведение поведения в соответствие с социальными нормами. У крыс, которых лишили материнского внимания в младенчестве, было обнаружено уменьшенное количество соединений между нервными клетками в этой области.