|
Фоновым фактором является и бедность. По статистике, две трети детей сегодня растут в семьях с низким уровнем дохода и переживают это очень болезненно. Они включают телевизор, видят роскошную жизнь и бегут из дома, думая, что бегут к сытости и богатству. Другая серьезная причина – уменьшение ответственности за ребенка со стороны школы и всего былого конвейера социализации (кружков, секций и т. п.). А семья за эти годы стала менее благополучной. Она часто не справляется с задачей воспитания, тем более, если ей трудно просто прокормить и одеть детей. 25 % ребят сегодня пережили развод родителей. Раньше семья была пусть насильственно, но крепкой – общественность за этим следила. Мы страдали от избытка надзирателей вокруг. Сейчас их нет вообще. Занятость ребенка была своего рода сдерживающим фактором от бегства. Сегодня очень хорошие семьи, конечно, водят ребенка в музыкальную школу, танцевальные студии, но у большинства нет на это денег и времени. Моя классификация причин побегов выглядит так. Экспериментальные побеги. Ребенок фантазирует, как он будет жить, если вдруг родители умрут или погибнут. За этими фантазиями скрывается страх за себя, опасения перед взрослой жизнью, ощущение незащищенности. Такие побеги‑фантазии чаще всего не реализуются или реализуются частично. Например, дети строят шалаш где‑то на даче, летом натаскивают туда одеял, еды, незатейливой посуды и мечтают, как они будут жить‑поживать без взрослых и как это у них славно получится. Но проходит лето, игра надоедает, да и на улице холодает, и жизнь вне дома уже не кажется такой привлекательной. Дети открывают для себя, что родительский контроль не такая тяжелая ноша, в нем гораздо больше приятного. И как это тяжело быть взрослым… Так много вопросов приходится решать каждый день… Нет, лучше быть ребенком. Протестные побеги. Дети иногда сердятся на взрослых. Им кажется, что их недостаточно любят, к их просьбам невнимательны, наказывают несправедливо. Родителям ведь не ответишь тем же, их не поставишь в угол! Дети хотят наказать взрослых. И поскольку они не могут сделать это как‑то по‑другому, им ничего не остается, как показать родителям, до чего они доводят своих мальчиков и девочек. И вот, стоя в углу, зареванный ребенок думает: уйду в лес, буду там жить, есть грибы и ягоды… Через час такие фантазии проходят, но они довольно яркие. Фантазии мальчика 8–9 лет хорошо описаны у Льва Толстого в «Детстве». Вот умру, а они будут плакать… — 81 —
|