|
На такие несимпатичные мысли навела меня сценка, которая сегодня произошла. … Вышла с собаками на улицу, на прогулку. Солнце за тучами, но день почему-то ясный. Листья падают разноцветные. И, как мелкие листики, всюду кружится детвора. Осень. И в это осеннее равновесие врывается детский рёв. Мощный, пронзительный. Обе псинки – Гриневский и Эля – сделали стойки и дружно закрутили хвостами: кого утешать? Тимошку, соседа. Вопит Тимошка. Вообще-то он мальчик покладистый, и с мамой ему повезло. Спокойная такая, уравновешенная, не дёргает понапрасну, не тащит, в детские дела без нужды не вмешивается. Хорошая мама… («Неприказливая», как говорила моя внучка трёх с половиной лет). Но тут какой-то облом. Подходим поближе: всё ясно. Малыш перебегал и изрядно вспотел. Мама выловила его и теперь, присев на корточки, поправляет Егорке шапку: «Ты посмотри, – держит и убеждает она карапуза, – под шапкой уже мокро, надо постоять, отдохнуть…вот остынешь…». Тимошка смотреть не желает; он бегать желает! и потому продолжает вдохновенно реветь. Собаки крутятся рядом, Элька поскуливает: Тимошке сочувствует. Гриневский оглядывается на меня. Поднимаю с травы три листочка. Подхожу к Тимофею и маме вплотную, кладу рядом на лавку первый кленовый лист, кладу и медленно приговариваю: «Это жёлтый лист для желтого человечка…». Тимошка вопит. Вдохновенно! Мама шумно вздыхает. Кладу другой листок и говорю: «Это красный лист для красного человечка». В «вопенье» появилась пауза: Тимошка прислушивается и бросает косые взгляды. Уже хорошо. Кладу трётий листик, зелёный: «Это зелёный лист для зелёного человечка!», – всё тише, всё загадочней говорю… – А зелёных человечков не бывает! – выпаливает вдруг Тимошка. – А вот бывают! – отвечаю ему. Не бывает, не бывает!!! – кричит Тимошка. – Бывает! – нахально утверждаю я. – Не бывают!! – Бывают! – Не бывают – бывают… Мы перебрасываемся, как мячиками, словами: – Нет! – Да! – Не бывают!! – Бы-ва-ют! – Быва-а-ют? Где!? – Там! – Человечки?! – Да! Собаки сидят на хвостах и крутят лохматыми головами: туда – сюда, туда – сюда… Прыгнуть – не прыгнуть, лизнуть – не лизнуть… Не рискнули. А рёв всё равно прекратился. Невозможно же делать сразу два дела одновременно: реветь и спорить…особенно про человечков. Сначала поспорили, потом поговорили… Пока поговорил про всяческих человечков, про эльфов и гномиков, про их колпачки, пока обсудили, потеют они – не потеют, Тимошка остыл. Можно бежать дальше. О пользе подпольно-сказочной агитации Родители часто сами нарываются на неприятности по очень простой причине: они говорят с ребёнком не на том языке. Когда человек азартно гоняет в догонялки, ему, ей-богу, не до ваших шапочек, а мысль о простуде – вещь такая абстрактная, что вообще ни одного малыша не проймёт. Другой язык, другие понятия, другие интересы. Ну, вроде как если бы вы приехали в Индонезию и со всеми индонезийцами упорно объяснялись по-русски, а потом сами же изумлялись: и чего же меня не понимают? Так и тут. Когда мы хотим чего-то от ребёнка добиться (причём – мирным способом), только и надо перейти на такой язык, который ребёнку понятен. На детский язык. Нет – нет, мы не предлагаем вам вечно сюсюкать. Мы предлагаем вам в разговоре — 25 —
|