|
33. Ах! Посланник Возлюбленного, пусть Твоя тень скроет меня! 34. Может быть, Твое имя — Смерть, или Стыд, или Любовь. Ты принес известие от Возлюбленного, и я не спрошу твоего имени. 35. Где же сейчас Мастер? — кричат маленькие сумасшедшие мальчики. Он мертв! Он покрыт позором! Он женат! И их насмешки разнесутся по всему миру. 36. Но Мастер получит свою награду. Насмешки станут прядью в волосах Возлюбленного. 37. Смотри! Бездна Величайшей Глубины. Там — могучий дельфин, подставляющий бока ударам волн. 38. Есть там и золотой арфист, играющий бесконечные мелодии. 39. Дельфин наслаждался ими, и, оставив свое тело, стал птицей. 40. И арфист оставил арфу и играл бесконечные мелодии на свирели. 41. И тогда птица страстно возжелала этого блаженства, и, сложив крылья, стала лесным фавном. 42. А арфист оставил свирель и стал напевать бесконечные мелодии человеческим голосом. 43. И тогда фавн, зачарованный этой музыкой, шел за арфистом, пока тот не умолк, и фавн стал Паном в самом сердце Лесов Вечности. 44. Ты не сможешь очаровать дельфина тишиной, О, мой пророк! 45. Потом адепт был поглощен блаженством и больше, чем блаженством, и наслаждался избытком избытка. 46. И его тело сотрясалось и шаталось под бременем этого блаженства, и этого избытка, и этой предельной потери себя. 47. Они кричали: "Он пьян", или "Он сошел с ума", или "Он болен", или "Он при смерти", но он не слышал этих криков. 48. О, мой Господь, мой возлюбленный! Как я буду сочинять песни, если даже воспоминание о тени твоей славы превосходит любую музыку речи или молчания. 49. Смотри! Я — человек. Даже маленький ребенок не в силах выдержать Тебя. И, о, чудо! 50. Я был один в огромной долине, и на вершине одного холма была поляна сочной яркой травы, где веселились какие-то прекрасные существа, одетые в зеленые одежды. 51. Их игра привела меня в землю Чудесного сна. Все мои мысли были одеты в зеленое, и они были прекрасны! 52. Всю ночь они танцевали и пели, но Ты — утро, О, мой дорогой, мой змей, обвивающий это сердце. 53. Я — сердце, а Ты — змей. Сожми меня своими кольцами крепче, чтобы ни свет, ни блаженство не смогли проникнуть внутрь. 54. Раздави мою кровь, как виноград на языке белой провинциалки, ослабевшей в объятиях своего любовника в лунном свете. 55. И тогда пусть Конец проснется. Долго же ты спал, о, Великий Бог Исхода! Много веков ждал ты на окраине города и в конце городских дорог. Пробудись! Не жди больше! — 28 —
|