Дао знания

Отмечу еще раз: все объекты Универсума, даже самые разнородные, имеет смысл рассматривать не отдельно друг от друга, а во взаимосвязи между собой – во Вселенной, как в живом организме, все со всем взаимосвязано и переплетено на каком-то глубинном уровне.

Бог – это отвлеченное единство. Лишь воспринимая мир целостно, а не отдельными фрагментами, мы приблизимся к пониманию Всевышнего.

…Разрушать годами, веками сложившиеся стереотипы и догмы – дело неблагодарное: проклянут и свои, и чужие. (Хотя сказано: «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное».) Но без этого болезненного процесса, к сожалению, по большому счету, нам ничего не понять. «Нельзя понять истинную сущность клетки, находясь внутри клетки», – гласит истина Дзен. И весьма нелегкое это занятие – выходить из клеток привычных нам представлений, из клетки своего «я». Болезненный этот процесс, слишком болезненный! «Не мир я принес вам, но меч», – сказано в Библии. Лишь мечом разрубаются прутья незримых клеток.

Бросить вызов догмам, традициям, стереотипам, своему «я», для того чтобы еще немного приблизиться к пониманию Истины, дерзнуть, – это совершенный вызов для воина. Ведь если есть «за», то обязательно должно быть и «против». Обязательно!

Часть первая

Сведения, изложенные в книге, могут быть художественным вымыслом, а совпадение имен, жизненных и сюжетных ситуаций – случайным.

Глава 1. Эмиграция

В идее странствия есть нечто мистическое. Все великие деятели Духа – пророки, святые, маги – были странниками.

Эмиграция – это часть моего пути бродяги-странника. Но со временем начинаешь понимать, что ты никуда не шел и нигде не оставался. Что все пути – лишь долгая дорога к себе… что единственное место, где ты можешь познать Бога, – ты сам… и что идти надо вглубь себя – «Царство Божие внутри нас».

Был теплый весенний день в начале апреля 1989 года, когда я сбежал из лагеря социализма на Запад. Поехал по приглашению в Западный Берлин – и не вернулся. Немного посомневался, а потом вдруг взял и пошел в отдел полиции по делам иностранцев и попросил политического убежища, хотя никаких реальных причин для этого не имелось. В то время это была единственная для меня возможность остаться на Западе: на фиктивный брак не хватало денег, а для брака по любви как-то слишком мало времени и недостаточное знание языка, чтобы в этой самой любви объясниться. Каких-либо иных способов получить вид на жительство в Германии я тогда еще не знал.

Конкретной практической цели я не преследовал. Мне просто захотелось сбежать от чего-то. Что-то настойчиво звало уйти. Ну и, конечно, хотелось узнать, какова жизнь «там», за запретным железным занавесом.