Книга алхимии. История, символы, практика

Глава II

Алхимические теории. – Единство материи. – Три принципа: «сера», «ртуть», «соль», или «мышьяк». – Теория Артефиуса. – Четыре элемента

Часто приходится слышать мнение, будто алхимики брели ощупью, как слепые. Это большое заблуждение; они имели весьма определенные теории, основанные греческими философами второго века нашей эры и продержавшиеся почти без изменения до XVIII века.

В основании герметической теории лежит великий закон единства материи. Материя одна, но принимает различные формы, комбинируясь сама с собой и производя бесконечное количество новых тел. Эта первичная материя еще называлась «причиной», «хаосом», «мировой субстанцией». Не входя в подробности, Василий Валентин признает в принципе единство материи. «Все вещи происходят от одной причины, все они были вначале рождены одной и той же матерью» («Char de Triomphe de l’antimoine»[67]). Сендивогий, более известный под именем Космополита, еще определеннее выражается в своих «Письмах». «Христиане, – говорит он, – хотят, чтобы Бог сначала сотворил известную первичную материю… и чтобы из этой материи способом отделений были выделены простые тела, которые впоследствии, будучи смешанными одни с другими посредством соединения, послужили бы к созданию видимого нами… В творении была соблюдена последовательность: простые тела служили для образования более сложных». Наконец, он так резюмирует все сказанное: «1-е – образование первой материи, которой ничто не предшествовало; 2-е – разделение этой материи на элементы и, наконец, 3-е – посредством этих элементов составление смесей» (Письмо XI). Под именем смеси он понимает всякое составное тело.

Д’Эспанье дополняет идею Сендивогия, устанавливая постоянство материи, и говорит, что она может только изменять свои формы… Достигнув раз состояния субстанции, или существа, материя не может по законам природы лишиться индивидуальности и перейти к небытию. Вот почему Трисмегист говорит в «Поймандре»,[68] что на свете ничто не умирает и все только видоизменяется («Enchiridion physicae-restitutae»[69]), причем он допускает существование первичной материи. «Философы думают, – говорит он, – что существует первичная материя, предсуществующая элементам».

Эта гипотеза, прибавляет он, уже находится в сочинениях Аристотеля. Заметим, он рассматривает качества, которые метафизики приписывали материи. Барле разъясняет этот пункт таким образом: «Всемирная субстанция заключает все существующее без различия рода и пола, все грубое, плодородное, с отпечатком чувственного» (Barlet. «La theotechnie ergocosmique»[70]).